В. М. Живов
МАРГИНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ И РОЖДЕНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
(Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. - М., 2002. - С. 685-704)
Примечания
1. В письме Тургеневу по поводу «Отцов и детей» от 21.4.1862 Герцен писал: «Если б, писавши, сверх того - ты забыл о всех Чернышевских в мире, было бы для Базарова лучше» (Герцен, XXVII, 217). Подразумевается, надо думать, что, придав «новому человеку» черты Чернышевского, Тургенев оторвал шестидесятников от их подлинного мэтра, каковым Герцен считает самого себя.
2. Малия писал свою статью до 1968 г. и полагал, что в «sound societies» деятельность «alienated intellectuals» не может быть сокрушительной для социального порядка - «the most that results is picturesque behavior and a few novels» (Малия 1961, 4), ср. пересмотр этого отношения после событий 1960-1970-х годов у А. Глисона (1980). Поэтому влиятельность интеллигенции в России он объясняет, ссылаясь на Ключевского, ее «нездоровьем» и, таким образом, несколько наивно утверждает прямую зависимость культурного развития общества от его социальной структуры.
3. В незаконченном «Рассуждении о достоинстве государственного человека» Державин пишет о своей жизни в Казани (1750-е годы): «Книг, кроме духовных, почти никаких не читали, откуда бы можно было почерпнуть глубокия и обширныя сведения царственнаго правления; а потому и не тщуся я удовлетворить блистательной теории нынешних политиков…» (Державин, VII, 630). В течение многих последующих лет, уже будучи в Петербурге и служа в гвардии, Державин ощущает свою маргинальность и провинциальность при всяком столкновении со столичной элитой (см. в его «Записках» красноречивый рассказ о вечере у князя Козловского - Державин, VI, 438-439). Таких дворян, как Державин, было большинство - с той только оговоркой, что державинскую карьеру сделали из них лишь единицы.
4. Знаменательно, например, что московский митрополит Филарет Дроздов еще в 1855 г. пишет специальную конфиденциальную записку, возражая против употребленного Александром II выражения горжусь вами как против элемента языка светского. Для «благочестиво мыслящих» оно не может не оссоциироваться с словами Псалтыри «Бог гордым противится» и потому неприлично в устах православного императора (Филарет, IV, 54-55). Вообще же если официозный дискурс отлился в 1830-е годы в формулу «самодержавия, православия и народности», то у духовенства «народность» поглощалась «православием», а «самодержавие» оказывалось не независимым принципом, а частью религиозной доктрины, хранителем которой и было духовенство.
5. Вряд ли можно полагать, как это делает ряд исследователей, что основным устремлением шестидесятников были интеллектуальная свобода, индивидуализм и достоинство личности. Хотя сами шестидесятники и могут говорить о «свободе» как своей основной ценности (ср. Шелгунов 1967, I, 131-143), они вкладывают в это понятие прежде всего отрицательный смысл - свободы от давления авторитарной традиции. Поэтому едва ли справедливо говорить, как это делает М. Конфино (1990, 520), что «ils étaient des rebelles, des hommes et des femmes révoltées, dans le sens de Camus». Отталкивание от традиции складывается в систему правил, ограничивающих индивидуализм еще более жестко, чем отрицаемая система. Е. Водовозова прямо говорит о «кодексе правил», указывая, что он был «аскетически суровый, однобокий и с пунктуальной точностью указывал, какое платье носить и какого цвета оно должно быть, какую обстановку квартиры можно иметь и т. п. Прическа с пробором позади головы и высоко взбитые волосы у женщин считались признаком пошлости. Никто не должен был носить ни золотых цепочек, ни браслета, ни цветного платья с украшениями, ни цилиндра… Хотя эти правила не были изложены ни печатно, ни письменно, но так как за неисполнение их каждый подвергался порицанию и осмеянию, то тот, кто не хотел прослыть заскорузлым консерватором, твердо знал их наизусть» (Водовозова 1964, II, 486). Свидетельства антииндивидуализма шестидесятников и властителей их дум (Белинского, Чернышевского) приводит В. Нахирны (1983, 115-118). О возникновении интеллигенции как реакции на модернизацию и рационализацию публичной сферы ср. любопытные замечания А. Глисона (1980, 19-21).
6. Замечательное свидетельство этому можно найти у Чернышевского в его дневнике 1848 г. Под 18 сентября он записывает: «Я начинаю думать, что республика есть настоящее, единственное достойное человека взрослого правление… Это мнение взято у французов, но к этому присоединяется мое прежнее, старинное, коренное мнение, что нет ничего пагубнее для низшего класса и вообще для низших классов, как господство одного класса над другим, ненависть по принципу… к аристократии всякого рода… - теперь мое коренное убеждение, которое подтверждено еще более, может быть, словами Луи Блана и социалистов: вы хотите равенства, но будет ли равенство между человеком слабым и сильным; между тем, у кого есть состояние, и у кого нет… Нет, и если вы допустили борьбу между ними, конечно, слабый, неимущий, невежда станут рабами. Итак, я думаю, что единственная и возможно лучшая форма правления есть диктатура или лучше наследственная неограниченная монархия, но которая понимала бы свое назначение, что она должна стоять выше всех классов и собственно создана для покровительства утесняемых» (Чернышевский 1928, 276; курсив мой. - В. Ж.). «Коренное мнение» Чернышевского (в годы его формирования) - это, очевидно, лишь концептуальное оформление социального протеста маргинала, и именно этот протест, как прямо заявляет автор, определяет его понимание усвоенных французских идей и трансформирует их в эгалитаристский монархизм, в столь откровенном виде отнюдь его французским учителям не свойственный. Протест явно образует основу, а французские источники служат пособием в его концептуализации.
7. В. Нахирны (1983, 120) с полным основанием замечает, что идеальное общество, которое проповедовали шестидесятники, «was a society in which its members and, foremost, they themselves, would relate to one another in terms of ideals and beliefs rather than in terms of status, specific interests, or personal qualities. It would be a social order, in which Belinsky and Dobroliubov would not be viewed as unrefined provincials, in which Chernyshevky’s wife-to-be would not be embarrassed by his social background, in which Chernyshevsky himself would not be kept in a porter’s-lodge, as he was on one occasion, because of his outward appearance and his mode of transportation (he came on foot), but would find identity and recognition as men of convictions ». И в этом смысле, конечно, Чернышевский также был «a figure out of Russian religious history, despite himself» (Глисон 1980, 102).
8. М. Конфино полагает, что приверженность нигилистов естественным наукам была обусловлена той реформой гимназического образования, которую проводит Николай I после революции 1848 г. Гуманитарные дисциплины стали казаться опасными, и их место заняли такие предметы, как ботаника, зоология, минералогия и т. д. Таким образом, «les sciences naturelles… furent la nourriture intellectuele fondamentale des futurs nihilistes au cours de leurs études secondaires. Faudrait-il s’éttoner par conséquent si plus tard ils n’ont pas été en mesure d’apprécier les poèmes de Puškin et les pièces de Shakespeare?» (Конфино 1990, 523). При такой схеме остается совершенно не понятным, почему вера в науку у шестидесятников оказывается формой протеста против воззрений «отцов». Поклонение Бюхнеру и Молешотту идет явно не из николаевской гимназической программы, а из протеста против гуманитарного канона дворянской культуры.
9. Так, например, Н. В. Шелгунов писал в «Очерках русской жизни»: «Обыкновенно бы делим себя на две большие и неравные группы - на интеллигенцию и народ. Но в этих группах тоже нет ничего цельного. На интеллигенцию также нельзя надеть одну общую шапку, как и на народ, и, может быть, нигде обобщение так не ошибочно, как в игре с понятием „интеллигенция“. У нас чуть ли не столько интеллигенций, сколько считающих себя образованными. Какие внешние и какие внутренние признаки интеллигенции, где она начинается, где она кончается? Даже образование не всегда служит ее внешним признаком» (Шелгунов 1886, III, 194).
Литература
Бердяев 1990 - Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма.
М., 1990.
Брауэр 1967 - Brower D. R. The Problem of the Russian Intelligentsia // Slavic
Review. 1967. Vol. 26. № 4, 638-647.
Брянчанинов 1977 - Епископ Игнатий Брянчанинов. Неизданные письма // Вестник
русского христианского студенческого движения. 1977. № 121.
Булгаков 1909 - Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество (Их размышлений о
религиозной природе русской интеллигенции) // Вехи: Сборник статей о русской
интеллигенции. 2-е изд. М., 1909, 23-69.
Водовозова 1964 - Водовозова Е. Н. На заре жизни: Мемуарные очерки и портреты.
Т. 1-2. М., 1964.
Герцен, I-XXX - Герцен А. И. Собрание сочинений: В 30 т. М., 1954-1966.
Глисон 1980 - Gleason A. Young Russia. The Genesis of Russian Radicalism in
the 1860s. New York, 1980.
Державин, I-IX - Державин Г. Р. Сочинения / С объяснительными примечаниями
Я. Грота. Т. 1-9. СПб., 1864-1883.
Знаменский 1875 - Знаменский П. В. Чтения из истории русской церкви за время
царствования Екатерины II // Православный собеседник. 1875. № 2, 99-143; №
4, 392-418; № 5, 3-44; № 8, 327-347.
Каддихи 1974 - Cuddihy J. M. The Ordeal of Civility. Freud, Marx,
Lévi-Strauss, and the Jewish Struggle with Modernity. Boston, 1974.
Козьмин 1961 - Козьмин Б. П. Раскол в нигилистах. Эпизод из истории русской
общественной мысли 60-х годов // Козьмин Б. П. Из истории революционной
мысли в России: Избранные труды. М., 1961, 20-67.
Конфино 1972 - Confino M. On Intellectuals and Intellectual Traditions in
Eighteenthand Nineteenth-Century Russia // Daedalus. 1972. Vol. 101,
117-149.
Конфино 1990 - Confino M. Révolte juvénile et contre-culture: les nihilistes
russes des «années 60» // Cahiers du monde russe et soviétique. 1990. Vol.
31 (4), 489-537.
Кропоткин 1988 - Кропоткин П. А. Записки революционера. М., 1988.
Лейкина-Свирская 1958 - Лейкина-Свирская В. Р. Формирование разночинной
интеллигенции в России в 40-х годах XIX века // История СССР. 1958. № 1,
83-104.
Лофленд 1973 - Lofland L. H. A World of Strangers: Order and Action in Urban
Public Space. New York, 1973.
Малия 1961 - Malia M. What Is the Intelligentsia? // The Russian
Intelligentsia /Ed. by R. Pipes. New York, 1961, 1-18.
Михайловский 1896-1897 - Михайловский Н. К. Сочинения. Т. 1-6. СПб.,
1896-1897.
Мюллер 1971 - Müller O. W. Intelligencija. Untersuchungen zur Geschichte
eines politischen Schlagwortes. Frankfurt, 1971. (Osteuropastudien der
Hochschulen des Landes Hessen. Reihe 3. Frankfurter Abhandlunden zur
Slavistik. Bd 17).
Нахирны 1983 - Nahirny V. C. The Russian Intelligentsia. From Torment to
Siclence. New Brunswick; London, 1983.
Паперно 1996 - Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский -
человек эпохи реализма. М., 1996.
Поллард 1964 - Pollard A. P. The Russian Intelligentsia: The Mind of Russia
// California Slavic Studies. Vol. 3. Berkeley; Los Angeles, 1964, 1-32.
Раефф 1966 - Raeff M. Origins of the Russian Intelligentsia: The
Eighteenth-Century Nobility. New York, 1966.
Роте 1984 - Rothe H. Religion und Kultur in den Regionen des russischen
Reiches im 18. Jahrhundert. Erster Versuch einer Grundlegung. Opladen, 1984.
(Rheinisch-Westfälische Akademie der Wissenschaften, Geisteswissenschaften.
Vorträge G267).
Смирнов 1867 - Смирнов С. К. История Троицкой Лаврской семинарии. М., 1867.
Филарет, I-V - Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и
Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. Т. 1-
5. М., 1885-1888.
Флоровский 1937 - Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937.
Фриз 1977 - Freeze G. L. The Russian Levits. Parish Clergy in the Eighteenth
Century. Cambridge (Mass.); London, 1977.
Чернышевский 1928 - Чернышевский Н. Г. Литературное наследие. Т. 1. Из
автобиографии. Древник 1848-1853 гг. М.; Л., 1928.
Чистович 1894 - Чистович И. А. Руководящие деятели духовного просвещения в
России в первой пол. текущего столетия. СПб., 1894.
Шелгунов 1886 - Шелгунов Н. В. Сочинения. 3-е изд. Т. 1-3. СПб., 1886.
Шелгунов 1963 - Шелгунов Н. В. Воспоминания. Т. 1-2. М., 1963.
Шереметевский 1914 - Шереметевский В. Гавриил Петров // Русский
биографический словарь. Т. 4 (Гааг - Гербель). М., 1914, 43-47.
Штранге 1965 - Штранге М. М. Демократическая интеллигенция России в XVIII
веке. М., 1965.