Откупщиков - Балтийские языки и индоевропейские реконструкции

Следите за нашими новостями!

Philology.ru - Русский филологический портал

Ю. В. Откупщиков

БАЛТИЙСКИЕ ЯЗЫКИ И ИНДОЕВРОПЕЙСКИЕ РЕКОНСТРУКЦИИ [1]

(Балто-славянские исследования. Вып. XVII. - М., 2006. - С. 110-115)

Балтийские языки (и особенно - литовский язык), как известно, отличаются исключительным архаизмом. Это послужило основанием для появления идей о балтийском "эпицентре" индоевропейских языков, а также о том, что славянские языки возникли в результате отпочкования от какого-то периферийного западнобалтийского диалекта. Последняя гипотеза представляется неправдоподобной уже в силу того, что имеется большое количество славянских фонетических, морфологических и лексических явлений, которых нет в балтийских языках, но которые имеют надежные соответствия в других индоевропейских языках.

Поскольку балтийские языки сохранили значительно более архаичную структуру сравнительно с языками славянскими, теоретически - именно в структурном отношении - славянские формы во многих случаях можно "вывести" из форм балтийских, но, обычно, не наоборот: лит. ūdra - рус. выдра, rankai - ст.-слав. рѫцѣ, lankà - лука (фонетический аспект); saldùs - сладъкъ, lòva - лавка, avìs - овьца и др. (словообразовательный аспект); baisùs - бѣсъ, aũti, aũtas - онуча, renkù, rankà - рука и др. (семантический аспект).

Во всех этих случаях мы имеем дело не с заимствованиями [2], а с исконно родственной лексикой. Поскольку сравнительно со славянскими языками, которые претерпели значительные фонетические и иные изменения, балтийские языки сохранили более архаичные формы, может возникнуть иллюзия, что славянские языки якобы "произошли" из языков балтийских.

Исключительно тесные генетические связи между балтийскими и славянскими языками позволяют опираться на данные балтийских языков при реконструкции фонетических и словообразовательных изменений, происшедших не только в отдельных словах, но и при восстановлении истории целых грамматических категорий, Например, хорошо известно, что в славянских языках исчезли древние индоевропейские прилагательные с -u-основой, Это произошло в результате присоединения к -u-основе суффиксального -k- и флексии -е-/-о-склонения [3]. Этот факт обычно иллюстрируется двумя-тремя "хрестоматийными" примерами типа лит. saldùs, glodùs - ст.-слав. сладъкъ, гладъкъ. Между тем вытеснение славянских прилагательных с -u-основой вторичными образованиями на -(ъ)къ подтверждается многими десятками литовско-славянских соответствий - таких, как metùs - метъкь, edùs - ѣдъкъ и др. (см. Откупщиков 1983) [4].

Данные балтийских языков имеют важное значение не только для славянских реконструкций. Пользуясь материалами литовского, латышского и древнепрусского языков, можно пополнить, а иногда и по-новому осветить целый ряд фактов из исторической фонетики, морфологии и словообразования, например, латинского языка. Так, арх. лат. deivos 'бог' в текстах классической эпохи изменилось в dīvus и deus. Обычно принято считать, что последняя форма явилась результатом выпадения v в интервокальной позиции. Но в процессе фонетического изменения deivos > devus > dīvus промежуточная форма изменилась также и в deus, но не в результате выпадения v, а вследствие синкопы о (подробнее см. Откупщиков 1997). Таким образом, хотя лат. dīvus и deus восходят к одному и тому же слову deivos, однако одно из них не подверглось синкопированию, а другое подверглось - подобно тому, как лит. dievas и лтш. dievs или др.-прус. deiwas и deiws. К сожалению, специалисты по исторической грамматике латинского языка редко обращаются к материалу балтийских языков.

В сравнительно недавно найденной архаической латинской надписи из Сатрика была засвидетельствована флексия Gen. sing. е/о-основ (латинское II склонение) -osio, которая ни разу не встречалась в многочисленных ранее обнаруженных латинских текстах, но которая хорошо известна в ряде других индоевропейских языков. По поводу происхождения этой флексии было предложено немало разных гипотез (см. Откупщиков 1987). И вновь, как и в ряде других случаев, были проигнорированы материалы балтийских языков, Хорошо известно, что флексия Nom. pl. того же склонения е/о-основ в ряде индоевропейских языков имеет местоименное происхождение (и.-е, *-oi): др.-греч. λύκ-οι, ст.-слав. вльц-и (-и < -oi; ц < к - палатализация перед дифтонгом oi), лат. lup-ī (монофтонгизация: *-оi > -ei > -ī), лит. vilk-ai. Эта флексия местоименного происхождения сначала проникла в прилагательные, которые, в свою очередь, оказали большое влияние на склонение существительных, Местоименное происхождение латинской (resp. индоевропейской) флексии -osio четко проясняется при сопоставлении форм Gen. sing. в древнепрусском (deiw-as) и древнеиндийском (dev-as-ya) языках. Подобного рода параллели мы находим и при сравнении форм склонения кратких и местоименных прилагательных литовского языка. Например, ger-ų̃ и ger-ų̃-jų (Gen. Pl.), ger-aĩs и ger-aĩs-iais (m., Instr. Pl.), ger-õs и ger-õs-ios (f., Gen. sing.), gẽr-ą и gẽr-ą-ją (f., Acc. sing.) и др. Следовательно, и здесь факты балтийских языков проливают свет на происхождение индоевропейской (и латинской) флексии Gen. sing. -osio- как на простую флексию *-os (др.-прус. deiw-as), осложненную местоименной основой *-jo- (др.-инд. dev-as-ya).

По закону Лахмана, у латинских причастий на -tos (-tus), образованных от глаголов со звонким смычным в исходе корня, этот звонкий смычный оглушается перед t, а корневой гласный удлиняется: ăgo, но āctus, lĕgo, но lēctus и др. Однако подобное изменение не происходило в других индоевропейских языках (ср. др.-греч. 'ακτός, λεκτός), а также у некоторых латинских причастий (strĭctus, sĕssus). В индоевропейских языках существовало два наиболее распространенных суффикса отглагольных прилагательных: -n- и -t-. При формировании системы причастий некоторые индоевропейские языки использовали отглагольные прилагательные, образованные с помощью того и другого суффикса (например, древнеиндийский, германские и славянские языки). В латинском языке произошла унификация системы причастий, и всюду отглагольные прилагательные с суффиксом -n- были вытеснены новообразованиями с суффиксом -t-, Поскольку эти новообразования возникли только в латинском языке, при оглушении звонкого смычного в корне (перед t) только здесь, в отличие от других индоевропейских языков, произошло удлинение корневого гласного. А у тех причастий, которые восходят к древнеиндоевропейским отглагольным прилагательным с исконным суффиксом -t-, этого удлинения корневого гласного не было (см,: Откупщиков 1967, гл. I, а также Откупщиков 1984).

Это объяснение, которое было предложено мною более сорока лет тому назад, можно дополнить сравнительным анализом формирования причастий претерита страдательного залога в латинском и литовском языках, В том и другом языке из системы причастий были последовательно устранены все образования с суффиксом -n-. Этот процесс можно проиллюстрировать даже на примере с генетически родственными словами: лат. plē-n-us = лит. pil-n-as 'полный' (отглагольное прилагательное), но лат. im-plē-t-us = лит. į-pìl-t-as 'наполненный' (причастие). Следовательно, факты литовского языка подтверждают, что в процессе формирования латинских причастий перфекта, в процессе их унификации имели место случаи вытеснения производных с суффиксом -n- новообразованиями с суффиксом -t-. А именно этот тезис является основным в предложенном автором настоящей статьи новом объяснении причин действия закона Лахмана.

Таким образом, удлинение корневого гласного, например, в случае ăgo - āctus позволяет утверждать, что в латинском языке до формирования системы причастий перфекта существовало отглагольное прилагательное *agnos. И опять эта внутренняя реконструкция, базирующаяся на изложенной выше интерпретации закона Лахмана, находит свое подтверждение в литовском (а также кельтском) языке. Еще в XIX в. древнеирландское слово án 'быстрый' было возведено к *agnos и объяснено как отглагольное прилагательное, родственное латинскому глаголу agere 'гнать' (Strachan 1894, 7) [5]. Сюда же следует отнести также лит. agnùs 'быстрый, подвижный, энергичный' и др. [6].

Большое количество балто-фракийских ономастических изоглосс, которые были опубликованы в работах И. Дуриданова, В. Н. Топорова и других исследователей, позволяет этимологизировать фракийские имена собственные, опираясь на балтийскую апеллятивную лексику. Дело в том, что фракийский язык относится к числу так называемых "ономастических" языков, то есть нам известно большое количество фракийских имен собственных, но фракийская апеллятивная лексика практически нам почти совсем неизвестна. Наличие значительного числа балто-фракийских изоглосс в области ономастической лексики, а также огромного балтийского апеллятивного материала позволяет пролить достаточно надежный свет на этимологию многих фракийских ономастических образований [7]. Например, фракийский гидроним Μάργος (совр. Morava) В. Георгиев пытался сопоставить с лат. margo, marginis 'край, граница' (Georgiev 1981,352), интерпретируя его как 'пограничная река'. Однако среди италийских (да и не только италийских) гидронимов нет ни одного, этимологически связанного с лат. margo. С учетом бесспорного наличия значительного числа балто-фракийских ономастических изоглосс будет гораздо надежнее сопоставить фрак. Μάργος с литовскими гидронимами оз. Margas и р. Marg-upis, а также лтш. р. Margas-leja (к лит. margas 'пестрый'), Фракийские этнонимы тотемного происхождения Βέβρυκες и Γόνδραι, несомненно, связаны с лит. bebriùkai 'бобрики' и gañdai 'аисты' (сопоставление, предложенное еще в XIX в. В. Томашеком).

Подобного рода примеров можно привести и значительно больше - как из упомянутых, так и из других индоевропейских языков. Все это позволяет утверждать, что и индоевропеистам, и специалистам по истории отдельных индоевропейских языков необходимо шире пользоваться в своих исследованиях данными балтийских языков.

Примечания

1. В основном приводятся материалы литовского, русского и латинского языков.

2. Хотя Н. И. Толстой, вслед за Я. Розвадовским, допускал, что слово рука было заимствовано из литовского языка: Толстой 1969, 47.

3. Кстати, индоевропейская древность самой модели этого процесса подтверждается материалом древнеиндийского и (реже) древнегреческого языка. Ср. др.-инд. tánuṣ → tánukaṣ 'тонкий' (др.-рус. тънъкъ), др.-греч. *'άλυς (ср. гидроним Άλυς) → 'αλυκός 'соленый' (рус. солкий).

4. Поздняя фиксация некоторых литовских или русских прилагательных еще не говорит о том, что это новообразования. Кроме того, по модели, несомненно возникшей еще в индоевропейскую эпоху, могли быть сформированы сравнительно более поздние прилагательные на -ъкъ. Но то, что они были образованы от более древних прилагательных с -u-основой, подтверждается наличием именно таких прилагательных в литовском языке.

5. Семантически ср. рус. гнать корову и гнать машину, гонки, рус. диал. гонкий 'быстрый', а также, например, англ. to drive, нем, treiben 'гнать', но drive, Treiberai 'спешка' и т.п.

6. Об этимологии этого слова см. Откупщиков 1961. Показательно, что те же значения 'быстрый, подвижный, энергичный' имеет в говорах русского языка производное глагола гнать - гонкий (см. СРНГ 7, 7). Недавно такое же объяснение этимологии лит. agnús принял В. Мажюлис (см.: Mažiulis 1988, 50).

7. Некоторые примеры (со ссылками на работы И. Дуриданова) см. в: Откупщиков 2001.

Литература

Откупщиков 1961- Откупщиков Ю. В. К этимологии литовского agnùs // Ученые записки Ленинградского университета. 1961. Сер. филолог. наук. Вып. 60. № 301 (= Откупщиков Ю. В. Очерки по этимологии. СПб. 2001. С. 216-209).
Откупщиков 1967 - Откупщиков Ю. В.Из истории индоевропейского словообразования. Л., 1967. 2-е изд. М., СПб., 2005.
Откупщиков 1983 - Откупщиков Ю. В. Балтийские и славянские прилагательные с -u-основой // Baltistica. 1983. Т. XIX (1) (= Откупщиков Ю. В. Opera philologica minora. СПб., 2001. С. 346-361).
Откупщиков 1984 - Откупщиков Ю. В. Закон Лахмана в свете индоевропейских данных (гипотезы и факты) // Вопросы языкознания, 1984. № 2 (= Откупщиков Ю. В. Opera philologica minora. СПб., 2001. С. 261-272),
Откупщиков 1987 - Откупщиков Ю. В. Латинская флексия -osio в Gen. sing. е/о-основ // Язык и стиль памятников античной литературы. Л., 1987 (сер. Philologia classica. Вып. 111) (= Откупщиков Ю. В. Opera philologica minora. СПб., 2001. С. 279-283).
Откупщиков 1997 - Откупщиков Ю. В. Лат. divus и deus // ΜΝΗΜΗΣ ΧΑΡΙΝ. Сер. Philologia classica. Вып. V. СПб., 1997 (= Откупщиков Ю. В. Очерки по этимологии. СПб., 2001. С. 247-255).
Откупщиков 2001 - Откупщиков Ю. В. Балто-балканские ономастические изоглоссы // Откупщиков Ю. В. Opera philologica minora. СПб., 2001. С. 366-368,
СРНГ 7 - Словарь русских народных говоров. Вып. 7. Л., 1972.
Толстой 1969 - Толстой Н. И. (Ответы на анкету) // Лексiчныя балтызмы у беларускай мове. Мiнск, 1969.
Georgiev 1981 - Georgiev V. Introduction to the History of Indo-European Languages. Sofia, 1981.
Mažiulis 1988 - Mažiulis V. Prūsu kalbos etimologijos žodinas. Vilnius, 1988.
Strachan 1894 - Strachan J. The Compensatory Lenghtening of Vowels in Irish // Beiträge zur Kunde der indogermanischen Sprachen. 1894. Bd. 20.