Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

Я. Качала

ЯЗЫК И НАЦИОНАЛЬНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ (на примере словацкого национального языка)

(Язык. Культура. Этнос. - М., 1994. - С. 51-61)

 
Естественный способ существования человека - это существование в рамках определенных организованных сообществ, структурированных образований, соответствующих социальной сущности человека. Эти образования могут быть как большого (племя, нация), так и меньшего (семья, род) размера. Такие организованные сообщества объединяют разнообразные связующие нити, имеющие как нематериальный, духовный характер (духовная культура, психологические особенности0, так и характер материальный или иной (например, родственные отношения, совместное имущество, территория). Эти связующие моменты не только отражают некоторые общие духовные данности и свойства членов сообщества, но и обусловливают сходство интересов данного социума в сфере политической власти, общественной организации, вопросов имущественных, экономических и т.д. Играют они и роль фактора, содействующего утверждению и защите этих совместных интересов.
К наиболее естественно организованным коллективам и сообществам из числа созданных человечеством за время своего существования относятся национальные сообщества, нации. Это естественные сообщества, объединенные в первую очередь следующими факторами: общностью языка, духовной и материальной культуры, психических особенностей, исторического развития, жизни в рамках определенным образом организованного государственного образования, наконец, общностью территории и экономики. Вполне естественно, что эти национальные сообщества характеризуются последующей внутренней дифференциацией и расслоением, причем эта дифференциация затрагивает и упомянутые выше факторы объединяющие национальное сообщество в единое целое. Необыкновенно богатая дифференцированность характера, в частности, для такого этнообразующего критерия, как национальный язык.
Равнодействующей сочетания признаков, которые характеризуют национальное сообщество, одновременно отличая его от иных национальных сообществ, является национальное самосознание (национальная самоидентификация). Значимость отдельных этнообразующих элементов не является не является равноценной для возникновения и существования нации; на определённых исторических этапах тот или иной фактор может приобретать решающее значение. Как видно из истории европейских наций, в процессе их образования и последующего развития подобную решающую роль зачастую играл национальный язык. Утверждая это, мы в то же самое время исходим из того, что этнообразующие факторы представляют собой комплекс, элементы которого связаны и взаимообусловлены, как в плане синхронии или же диахронии, так и одновременно в обоих аспектах.
За последние два столетия особую значимость приобрёл тот факт, что нации стали или становятся естественными носителями права на самоопределение, признаваемого во всех международных договорах и соглашениях, касающихся прав наций. ХХ век даёт нам огромное количество того, как конкретно нации реализуют это своё естественное и неотъемлемое право. Конечно, это не всегда обходится без насилия, войн, вражды и ненависти.
Нация как категория имеет исторический характер: нации возникают, развиваются и исчезают. Иными словами, нации как исторически сложившиеся сообщества людей не являются чем-то раз и навсегда данным. Они возникают вследствие потребности создать организованное, чётко функционирующее сообщество, отличное от других подобных сообществ и связанное как формально, так и внутренне. Характерно, что если их распад происходит чаще под воздействием внешних сил, то для существования и развития этносов важны прежде всего внутренние факторы: народы должны ощущать потребность находиться и проявлять себя в составе данного национального сообщества, причём это стремление должно постоянно возобновляться и подтверждаться. Очевидно, что именно язык в максимальной степени содействует утверждению и укреплению этой потребности. Поэтому роль языка является решающей не только в период складывания нации, но и на предшествующих и последующих этапах.
Для словацкой нации на протяжении столетий именно этот фактор играл главную роль. Это проявилось в стремлении словаков к тому, чтобы именно словацкий язык использовался для обеспечения коммуникативных, познавательных, эстетических и прочих потребностей общества, в их намерении защищать и совершенствовать свой язык при помощи политических, культурных и иных средств, имеющихся в распоряжении общества. Мы имеем в виду не только длительные общенациональные акции, такие, например, как кодификация словацкого литературного языка, но также и общественные и культурные акции иного характера, но с аналогичными задачами. Так, подобный характер имела борьба в защиту словацкого языка в 30-е годы нашего века, начало которой положило издание «Правила правописания словацкого языка» (1931). Последние были направлены на ассимиляцию словацкого языка; в духе идеологии и политики единой чехословацкой нации и единого чехословацкого языка они ставили своей целью максимальное сближение словацкого языка с чешским. Сходную направленность имели также выступления в защиту словацкого языка в 1968 г., так и позднее в 1990 г. Характерно, что при коммунистическом режиме всякий раз, когда под влиянием международных или внутригосударственных обстоятельств происходила некоторая разрядка или же либерализация политической ситуации, в словацком обществе на первый план выступали языковые вопросы. При этом язык служил поводом для обсуждения, «вентилирования» также культурно-политических и непосредственно политических проблем того времени. Так, в частности, было в начале 60-х годов, когда важным событием в культурной жизни Словакии стала серьёзнейшая дискуссия о сути культуры словацкого языка, о внимании к нему как профессионалов, так и всего общества. Так было и в 1968 г., когда впервые был разработан и представлен на обсуждение Словацкого национального совета проект закона о словацком языке; сходная ситуация повторилась в 1990 г., когда этот закон вторично был разработан и принят к рассмотрению. В этом последнем случае особенно наглядно видно, что стремление укрепить общественный статус словацкого языка обрело такую силу и убедительность, что с ним был вынужден считаться даже словацкий парламент. (Впрочем, окончательный текст закона, принятый в конце концов парламентом, не отвечал пожеланиям общенационального движения за принятие закона о национальном языке и вызвал горькое разочарование).
Национальная идея с большой силой проявилась в историческом развитии Европы, вследствие чего сейчас, в конце ХХ в., многие национальные сообщества отличаются высоким уровнем стабильности как в отношении численности представителей той или иной нации, их национального самосознания, так и в отношении прочности тех связей, которые объединяют этих представителей в единый национальный организм. Эта стабильность успешно подкрепляется тем, что почти все нации стали носителями государственной идеи, государственности, и в значительной степени определяется конкретной формой государственности, при которой живут эти нации, выражающие государственные интересы. Во многих достигших стабильности государствах Европы нации стали примарным и наиболее существенным государствообразующим фактором, тем самым форма государственности способствует как осуществлению, так и охране интересов наций. О жизненности идеи создания национальной государственности в современной посткоммунистической ситуации свидетельствует возникновение в Центральной, Восточной и Южной Европе новых национальных государств, создающихся на обломках наднациональных (можно даже сказать антинациональных) имперских государственных образований. На этом же национальном принципе складывалась как единое государство и новая Германия, до недавнего времени разделённая в результате политики, проводимой странами-победительницами после второй мировой войны.
Однако наиболее характерной особенностью современных национальных сообществ является их одноязычие: таким образом, нации - это такие сообщества, представителей которых объединяет прежде всего общий язык, что, свою очередь, отличает данное национальное сообщество от других. Пример как словацкой нации, так и многих других европейских наций показывает, что национальный язык является наиболее существенным этнообразующим фактором не только при формировании нации, но и в условиях её дальнейшего существования. Безусловно, не случаен тот факт, что у большинства европейских наций название языка и соответствующей нации образованы от одного корня. Таковы пары: французский язык - французская нация, польский язык - польская нация, немецкий язык - немецкая нация и т. д.
Далее мы хотим показать, как проявлялась взаимосвязь между языком и национальной идентичностью в различные периоды прошлого и настоящего состояний словацкого национального язык. Прежде всего нас интересуют следующие исторические этапы: 1) возникновение словацкого национального языка; 2) создание культурных долитературных форм словацкого языка; 3) кодификация словацкого национального литературного языка А. Бернолаком и Л. Штуром; 4) положение словацкого языка на новом этапе его развития с конца 30-х годов ХХ в.; 5) борьба за законодательное изменение статуса словацкого языка в 1968 и 1990 гг.
1. Формированию и возникновению словацкого национального языка в X - XI вв. сопутствовало формирование и возникновение одноязычного сообщества. Это было обусловлено тем, что для возникновения средневековых наций было характерно действие целого комплекса этнообразующих факторов, прежде всего таких, как общая духовная и материальная культура, общие психологические особенности, общность территории. Однако основополагающим этнообразующим фактором явился словацкий язык и ощущение связи с ним как с общим для словаков средством коммуникации. В отдельных славянских языках внутриязыковые процессы были связаны с процессами межъязыковой дифференциации, создавая вкупе с другими этнообразующими факторами базу для возникновения самостоятельных этнических совокупностей - славянских наций. Упомянутые процессы внутриязыковой дифференциации в сочетании со словацко-инославянскими дивергентными процессами привели к формированию единого, хотя и внутренне дифференцированного словацкого языка.  С учётом состояния тогдашнего общественно-экономического развития следует в первую очередь отметить географическую расчленённость словацкого языка на большие и меньшие диалектные группы. Из крупных объединений, сформировавшихся вследствие действия естественных причин общественного, природного и исторического характера, следует упомянуть три традиционно выделяемые большие диалектные группы: западнословацкие, центральнословацкие и восточнословацкие диалекты. На более поздних исторических этапах им также надлежит сыграть важную роль, в частности при формировании культурных долитературных форм словацкого национального языка, а также при кодификации литературного языка, опиравшегося на словацкий народный язык. Упомянутое внутриязыковое единство словацкого языка явилось важным фактором при формировании словацкой нации как самобытного явления в семье славянских народов и наций, проживающих в центральноевропейском регионе.
В процессе этнического формирования центральноевропейского региона свою роль наряду с иными факторами сыграло также существование в Центральной Европе самостоятельного славянского государства - Великоморавской империи (IX в.), а также деятельность византийской миссии в лице Константина-Кирилла и Мефодия, равно как и существование собственной церковной епархии с богослужением на своём собственном славянском языке, явились большим источником моральной и духовной поддержки. Это было особенно важно в период национального самоутверждения, сопутствовавшего становлению национальных литературных языков, с одной стороны, и жестокому ассимиляционному нажиму, направленному на словаков со стороны венгров, когда приходилось защищать самое существование словацкого народа - с другой.
2. Огромную роль словацкий язык сыграл также в XVI-XVII вв., когда под влиянием освободительных процессов в Словакии появляются первые признаки высвобождения от насаждаемого в государственном масштабе представления о единой государственной «венгерской нации» и начинает формироваться словацкая нация (пока не в государственном, а только в этническом аспекте). С этим существенным сдвигом в сознании непосредственно связано проникновение народного языка в художественную литературу, в первую очередь в поэзию. Речь идёт как об исторических песнях второй половины XVI - первой половины XVII в., бытовавших в устной форме и приближавшихся тем самым к народным песням, та и о духовной (религиозной) поэзии, относящейся к литературному барокко. Естественно, и тогда отправление церковных обрядов не могло обойтись без этнического, во всяком случае понятного народу, языка (тогда в Словакии в этой функции использовался чешский язык). В период религиозных войн значение этнического, национального языка возрастает, и, как показывают сборники религиозных песен, которые начинают публиковаться в основном с 30-х годов XVII в., оба важнейших религиозных сообщества, существовавшие в то время в Словакии, полностью отдавали себе отчёт в важности национального языка для усиления их влияния на народ. Публикация одобренных церковью больших сборников религиозных песен Cithara sanctorum, опубликованный в 1639 г. в Левоче и составленный Юраем Трановским, и Cantus Catholici - «Католические песни на латыни и на словацком языке, новые и старинные», опубликованные в 1655 г. в Левоче и составленные Бенедиктом Сёлёши) подтверждает, что церковь сознавала значение национального (это довольно последовательно проявляется в упомянутом католическом сборнике) песен; либо другого языка, понятного широким народным массам, - таковым считался чешский язык, использовавшийся в евангелическом сборнике Cithara sanctorum. Это обстоятельство укрепляло общественную значимость словацкого языка, оно же стало одним из импульсов, стимулировавших формирование культурных и долитературных вариантов словацкого языка, особенно культурного среднесловацкого и культурного западнословацкого вариантов. Возникновение этих наддиалектных форм в рамках словацкого национального языка явилось исторически необходимой переходной ступенью к кодификации литературного языка и обусловило вместе с другими факторами развитие национального самосознания словаков и формирование словацкой нации.
3. В последней трети XVIII в. словацкий язык получил статус официального, что означало завершение формирования современной словацкой нации. Антон Бернолак (1762 - 1813) был первым, кто обратился к словацкому народу с призывом писать на словацком языке, выразив тем самым понимание исторической понимание исторической потребности для народа, стремящегося стать нацией, в общеэтническом коммуникативном средстве. Именно язык способен стать таким духовным и в то же время  материальным фактором, объединяющим всех представителей нации. А Бернолак окончательно переломил существовавшую в то время в Словакии традицию употребления иностранных литературных языков, заложив основу новой традиции - традиции собственного литературного языка словаков. Был создан прецедент, который в будущем нельзя было не принимать во внимание.
При выборе конкретной формы словацкого национального литературного языка А Бернолак ориентировался на западнословацкий культурный, общественный и церковный центр, поэтому именно культурный западнословацкий вариант и был им кодифицирован как первый словацкий литературный язык. За основу он взял язык образованных людей Западной Словакии (т. е. не язык простого народа), использовав также некоторые особенно выразительные элементы среднесловацких диалектов, занимающих среди диалектов словацкого национального языка центральное положение. Таким образом, литературный язык Бернолака опирался не на центральные, а на маргинальные словацкие диалекты. Следует также учитывать, что словацкие евангелисты не поддержали реформу Бернолака, продолжая по-прежнему использовать в официальных, литературных и богослужебных целях чешский язык. В силу этого так называемая «бернолаковчина» недолго оставалась литературным языком словаков (ею пользовались около 60 лет).
В начале 40-х годов XIX в. Людевит Штур (1815 - 1856) кодифицировал среднесловацкий язык, опирающийся на центральнословацкие диалекты, создав таким образом словацкий литературный язык. Он распознал жизнеспособность среднесловацких диалектов, элементы которых и ранее проникали в западнословацкие и восточнословацкие диалекты, уловил, что среднесловацкие диалекты наиболее типичны для словацкого языка и наиболее распространены на его территории; всё это и стало причиной того, что в основу литературного языка был положен культурный среднесловацкий вариант. Тем самым Л. Штуру удалось окончательно решить языковой вопрос для словаков. После того, как на встрече представителей штуровцев и бернолаковцев, состоявшейся в Братиславе в 1851 г., удалось достигнуть договорённости о будущей форме словацкого литературного языка и его системе правописания, словацкий литературный язык Штура стал истинным средством объединения всей словацкой нации. Это сыграло решающую роль в формировании современной словацкой нации как самостоятельного члена семьи славянских народов. Создатель словацкой национальной идеологии Л. Штур в середине XIX верно понял, что для завершения национального развития словаков жизненно необходимо было общенациональное средство коммуникации. Это позволило раз и навсегда решить для словаков не только языковой, но и национальный вопрос. Правильность этого исторического выбора подтверждается всем последующим ходом истории до сегодняшнего дня. За этот период словацкий язык доказал свою способность развиваться на своей собственной основе, служить самым различным народным нуждам.
4. После 1919 г., когда была создана первая Чешско-Словацкая Республика, в развитии словацкой нации и её языка сложилась новая ситуация. Конечно же, Конституция этой республики 1922 г. не гарантировала существования ни самостоятельной словацкой нации, ни самостоятельного словацкого языка. Она утверждала лишь некоторую фикцию - так называемую единую чехословацкую нацию и единый чехословацкий язык в двух вариантах - чешском и словацком. В общем чешско-словацком государстве словацкий язык развивался весьма интенсивно; постепенно он стал применяться во всех областях жизни - в государственном управлении, образовании, культуре, науке и публицистике; однако политическая ситуация создавала условия для ассимиляционного нажима на словацкий язык. Это особенно заметно проявилось в 1931 г. при публикации «Правил словацкого правописания», подготовленных под руководством чешского профессора Вацлава Важного. Чехословакистская направленность «Правил…» вызвала в среде словацкой интеллигенции сильную негативную реакцию: лингвисты, писатели, публицисты, специалисты в различных областях науки, самых разных профессий видели в «Правилах…» угрозу национальной самостоятельности словацкого языка. Системетические профессиональные выступления в защиту языка от проникновения неорганичных для него богемизмов, а также германизмов и унгаризмов публиковались в журнале Slovenská, который Матица словацкая стала издавать уже через год после публикации «Правил…».
Эти акции словацкой интеллигенции сыграли большую роль в укреплении норм словацкого литературного языка, в сохранении его своеобразия и способствовали окончательному осознанию различия двух языков - чешского и словацкого. Наконец, это способствовало и укреплению словацкого национального самосознания. В результате этой деятельности были подготовлены новые «Правила словацкого правописания» (опубликованные в Матице словацкой в 1949 г.), в которых были устранены элементы чехословакизма. Новые «Правила…» продемонстрировали идею суверенности словацкой нации, её языка.
5. На рубеже 30-40-х годов нашего века начался новый этап развития словацкого языка. Это был уже полноценный язык, равный другим родственным и неродственным языкам. В 1939 - 1945 гг. (Словацкая Республика), а также позднее, в обновлённой Чешско-Словацкой Республике, этот язык, пусть и не получивший официальной кодификации, функционировал как государственный. Это был этап наивысшего развития словацкого языка, его систематического и всестороннего исследования, целенаправленной заботы о его культуре, научной кодификации и стабильности его нормы. Неблагоприятная политическая ситуация последних четырёх десятилетий, обусловленная тоталитарным режимом, создавала предпосылки для скрытых и явных проявлений чехославакизма, в частности в языковой политике, однако серьёзного негативного влияния на словацкий язык это не оказало. Тем не менее в «общем государстве» словаки не были равноправными партнёрами чехов; официальная политическая линия также также была не национальной (чтобы не сказать антинациональной). Всё это вело к подавлению словацкого национального самосознания, а у части словацкой интеллигенции - к утрате его. В частности, это проявилось в утрате интереса к культуре словацкого литературного языка, к его научному изучению. Однако подавляющее большинство членов словацкой нации, включая интеллигенцию, видело в словацком языке сокровеннейшее проявление национального духа. В своём стремлении говорить по-словацки и развивать словацкий язык сообразно общественным и индивидуальным потребностям они заявляли, что идентифицируют себя со словацким языком, как со своим репрезентантом и выступают в его законную защиту.
В условиях отсутствия собственного национального государства, а также невозможности проводить собственную национальную политику, отвечающую его интересам, словацкая нация осуществляла и подтверждала свою национальную идентификацию. Эта позиция отчётливо проявилась как в период политической «оттепели» 60-х годов, так и позже, непосредственно после падения в 1989 г. чехословацкого тоталитарного режима. Наиболее убедительным выражением этой позиции стала разработка проектов закона Словацкого национального совета о защите словацкого языка. Впервые подобный проект появился в 1968 г.; его авторами были лингвисты (текст проекта закона о словацком языке Йозеф Ружичка поместил сначала в газете «Правда» (1968. 8 мая), позднее он был  опубликован в лингвистической печати). Сама идея закона о словацком языке явилась выражением осознания необходимости поднять общественный престиж словацкого языка, повысить его культуру, укрепить чувство ответственности как граждан, так и государственных органов за уровень развития словацкого языка и его использование на практике. Однако политическая либерализация 1968 г. была слишком непродолжительна для того, чтобы реализовать идею закона о словацком языке. Впрочем, сама эта идея не погибла и возродилась в новой политической и общественной ситуации, причём ещё настойчивее, на более высоком профессиональном (законодательном) уровне, имея гораздо более широкую общественную поддержку. Значительным отличием от ситуации 1968 г. было также то, что вдохновителем и главным носителем этой идеи были словаки из Южной Словакии, где живёт смешанное словацко-венгерское население. Как ни парадоксально, но, живя на словацкой территории, это словаки являются постоянным объектом ассимиляционного нажима, ставящего целью их мадьяризацию и представляющего угрозу для их национальной идентичности.  Характерно, что в наиболее  критическом положении здесь оказался их национальный язык; именно поэтому они стали требовать его законной защиты, ожидая, что тем самым будут защищены их национальные права.
После того, как идея разработки Словацким национальным советом закона о словацком языке была включена в число требований представителей местных отделений Матицы словацкой в Южной Словакии (это произошло на встрече в г. Шураны 3 марта 1990 г.), она постепенно получила широкий отклик во всех слоях словацкого общества. Она была включена в предвыборную программу вновь созданной Словацкой национальной партии, её поддержали лингвисты, писатели и другие деятели культуры; законодательную подготовку проекта взяли на себя Матица словенская и общество словацкой интеллигенции «Корни». В поддержку закона о языке  Матица словенская организовала разнообразные мероприятия, вследствие чего перед выборами в перед выборами в июне 1990 г. в обществе сложилась такая атмосфера, что ни один значительный политический деятель не отважился уклониться от поддержки этого закона. Подготовленный Матицей словацкой проект закона Словацкого национального совета о словацком языке как государственном и единственном официальном языке Словацкой Республики был опубликован в ряде печатных органов, он также распространялся в форме плакатов. В его поддержку были проведены многочисленные собрания и марши на региональном и государственном уровне, а также акции по сбору подписей; например под так называемым Комьятицким призывом было собрано около 300 тыс. подписей граждан Словацкой Республики. Атмосферу того времени отражают данные опроса общественного мнения, в соответствии с которым подготовленный Матицей в июле 1990 г. проект закона поддерживали 82 % жителей Словакии. Это было поистине общенациональное движение, кульминацией которого явилось крупнейшее общесловацкое собрание, созванное 5 октября 1990 г. по инициативе Матицы словацкой, а также митинг граждан Словакии в Братиславе на площади Словацкого национального восстания 25 октября 1990 г. - в день обсуждения и принятия закона о языке в Словацком национальном совете.
Пришедшая после выборов в июне 1990 г. к власти правительственная коалиция поначалу всеми доступными ей средствами сопротивлялась принятию этого закона, а позднее подготовила собственный проект закона о языке. Голосование депутатов в парламенте было проведено таким образом, что 25 октября 1990 г. на рассмотрение Словацкого национального совета был представлен именно этот, так называемый «коалиционный» проект закона о языке, а проект Матицы даже не был включён в повестку заседания. В конце концов Словацкий национальный совет большинством голосов депутатов правительственной коалиции принял предложенный ею закон о государственном языке, несмотря на непрекращающийся многодневный митинг граждан на центральной братиславской площади, а затем и непосредственно перед зданием парламента, невзирая на протесты, поступавшие со всей Словакии.
Принятие 25 октября 1990 г. Словацким национальным советом закона о государственном языке стало поражением общенационального движения за принятие в Словакии языкового закона, который гарантировал бы словацкому языку статус государственного и обеспечивал бы государственно-интегрирующую и национально-интегрирующию  функции словацкого языка. Под государственно-интегрирующей функцией мы понимаем объединение всех граждан словацкой республики на базе словацкого языка как языка межнационального общения, при этом граждане, в особенности принадлежащие к иным национальностям, имеют возможность для равноправной самореализации на основе знания словацкого языка. Под национально-интегрирующей функцией мы понимаем объединение всех граждан словацкой национальности на основе словацкого языка, что означает на практике прежде всего моральную и законодательную поддержку тех словаков, которые на своей же собственной территории испытывают ассимиляционный нажим. То, чего не понимал или не желал понимать словацкий парламент, хорошо поняла большая часть словацкого населения, поэтому в период ухудшения в Словакии экономической ситуации словаки сосредоточили свои усилия не столько на подъёме экономики, сколько именно на решении языкового вопроса, на поддержке словацкого языка и его практического использования.
Упомянутое поражение общенационального движения имело весьма негативные последствия для общества, вызвав горькое разочарование. Его усилению способствовала широкая пропагандистская  компания, направленная против якобы гипертрофированного отношения словаков к родному языку, против Матицы словацкой, как национальной культурной организации, активно участвовавшей в подготовке к принятию языкового закона,  а также против словаков с патриотической ориентацией.
Лишь Конституция Словацкой Республики, принятая 1 сентября 1992 г., дала словацкому языку статус государственного. Эта Конституция сыграла решающую роль в процессе формирования самостоятельной словацкой государственности, который завершился 1 января 1993 г. Это событие явилось законным основанием для того, чтобы словацкий язык в словацком обществе имел реальную возможность выполнять упомянутые национально-интегрирующую и государственно-интегрирующую функции.
Этот экскурс в историю и анализ нынешнего положения словацкого языка как главного признака словацкой нации демонстрируют преемственность в развитии словацкого национального языка начиная с периода его формирования в X-XI вв. и до наших дней, а также преемственность этнообразующей функции словацкого языка при рождении, развитии и современном существовании словацкой нации. Как писал в 1992 г. Владимир Минач, «у нас вначале всегда было слово. И подобно тому библейскому слову, ставшему деянием, словацкое слово явилось наивысшим выражением народной воли, делом превыше всех дел… слово было единственным оружием, причиной и следствием. Писаное слово было столь же вездесуще, сколь и бессильно…».  Продолжая сказанное В. Миначем о писанном слове, необходимо особо подчеркнуть значимость устного слова - устной словесности, той единственной и непрерывной легальной «высокой» формы, в которой словацкий национальный язык мог существовать и сохраняться в ходе исторического развития. Народная словесность, как общенациональная (коллективная) традиционная устная форма искусства, явилась неотъемлемым звеном упомянутой исторической преемственности словацкого национального языка и словацкой нации. Народная словесность была не просто формой существования словацкого языка, она и сама питала язык своими жизненными соками.