Мечковская - Естественный язык и метаязыковая рефлексия в век Интернета

Следите за нашими новостями!

Philology.ru - Русский филологический портал

Н. Б. Мечковская

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЯЗЫК И МЕТАЯЗЫКОВАЯ РЕФЛЕКСИЯ В ВЕК ИНТЕРНЕТА [*]

(Русский язык в научном освещении. - № 2 (12). - М., 2006. - С. 165-185)

1. В каких фактах сильнее всего сказывается воздействие Сети на естественный язык?

В статье рассмотрено влияние языка и стиля коммуникации в Интернете на несетевое общение и естественный (неспециальный) русский язык. Свидетельством экспансии интернет-коммуникации и ее кодов в обычное общение могут быть следующие группы фактов (перечисленные в направлении от менее к более глубокому проникновению наблюдаемых особенностей в общий язык).

1.1. Знак Интернета (слово, оборот или иной знак) в относительно специальном значении встречается в обычных СМИ, художественных текстах, устной несетевой речи, т. е. за пределами Сети, бумажной литературы по информатике и устного общения компьютерщиков. Примеры (которым не менее 10 лет): слово Windows (1993 г., «Деловой Петербург»), ноутбук (1994 г., «Коммерсантъ»), кракер, сервер, хакер, файл (1996 г., «Огонек»); фразы из «Огонька» 1996 г.: Браузеры позволяют обрабатывать линки и выводить гипертексты на экран (С. Пачиков); Хакеры […] юзали свободное дисковое пространство (С. Кузнецов) и т. п. Естественно, что печатные свидетельства в данном случае более надежны (нежели записи устной речи), при этом чем выше тираж издания, тем больше оснований видеть в конкретном заимствовании не окказиональный варваризм, а факт языковой экспансии Интернета. Естественно также, что компьютерные термины в повести и тем более поэме (а не в газетной или журнальной статье) говорят о большей освоенности специального слова общим языком.

1.2. Интернет-слово (или оборот) вошло в общий (неспециальный, нетерминологический) словарь в относительно специальном значении, иначе говоря, термин информатики стал известным и (упрощенно) понятным за пределами компьютерных профессий. Примеры: в словарь [Скляр. 1998] [1] включены слова джойстик, дисплей, кракер, ламер, мышь (компьютерный манипулятор), сеть (компьютерная сеть), софт и софтвер (в значении ‘программное обеспечение’), хакер, хакерский, хакерство, хакнутый, хард (в значении ‘винчестер’), чип, чиповый, чипсет и мн. др. [2]. При этом значимо, указывает ли лексикограф на те или иные ограничения в использовании слова (на его принадлежность терминологии и/или сленгу, специальные коннотации и т. п.).

1.3. Интернет-знак (слово, оборот или иной знак) приобрело значение, которое выходит за пределы специальной коммуникации. В одних случаях неспециальное значение принадлежит преимущественно сленгу, в других вошло в более широкий узус.

Примеры: 1) Слово грузить (инвариант компьютерных значений: ‘то же, что загружать, т. е. заполнять память компьютера’ [Ваул. 2005: 142—144] приобрело значения (с неодобрительной коннотацией) ‘вести пустые, бессмысленные разговоры’, ‘лгать, обманывать’, ср. контекст: Он ей грузит, что на работу по субботам ходит, а сам к Надьке [Ник. 1998: 93]; подробнее см. в разделе 4.1.

2) Глагол зависнуть/зависать (компьютерное значение ‘перестать выдавать результаты и реагировать на запросы извне, [на] действия пользователя (о вычислительной системе)’ [Ваул. 2005: 141]) метафорически стал употребляться и применительно к человеку: ‘прекращать работу (о компьютере, переносно — о человеке)’ [Щеп. 2004: 271; Ваул. 2005: 142].

3) В более продвинутых случаях неспециальное значение распространяется в более широком узусе, как, например, слово чайник в значении ‘неопытный человек, новичок в чем-л.’, включенное в новейший общий словарь русского языка [Кузн. 2001: 1466] с единственной пометой шутл. (подробнее о классе явлений, рассмотренных в 1.3, см. раздел 4.1).

Влияние Интернета на естественное общение коррелирует с рядом глобальных тенденций в развитии коммуникации. Эти тенденции сфокусированно отражаются в своеобразии языкового сознания людей, связанных с новыми информационными технологиями. Представляется целесообразным назвать эти тенденции и их проявления в языковом сознании пользователей Интернетом (разделы 2 и 3). Это позволяет лучше видеть как предпосылки восприимчивости естественных языков к влиянию Интернета, так и конкретные аспекты такого влияния (раздел 4).

2. Интернет усложняет язык и общение и вместе с тем оказывает
на них либерально-демократизирующее воздействие

Для новейшей истории стандартных (литературных) языков характерно сочетание внутренне конфликтных тенденций: с одной стороны, языки в разных аспектах усложняются, а с другой стороны, происходит поверхностная (стилистическая) демократизация общения (подробно см. [Мечковская 2006 (в печати)]). Проявления указанной двойственности в Интернете разнообразны.

Одно из амбивалентных проявлений состоит в том, что наиболее распространенные виды непрофессиональной и неслужебной коммуникации в Интернете (электронные частные письма, чаты, конференции, форумы, гостиные, блоги, личные сайты и др.) представляют собой гибрид письменного и устного общения. По своей роли в жизни человека они заняли место телефона и приятельских контактов, однако в Интернете общение заочное, большей частью анонимное (точнее, «псевдонимное», под ник-нэймом, или ником): в чатах, конференциях и подобных жанрах отсутствует идентификация собеседника с реальным человеком, что придает виртуальному общению игровые и маскарадно-карнавальные черты. Поэтому приватное интернет-общение виртуально и в бытовом смысле неответственно, ненадежно и «несерьезно»; оно склонно к розыгрышам, ёрничеству и мистификациям.

Письменная сторона интернет-общения, его физические условия (клавиатура; пальцы как непосредственный исполнитель речи (а не речевой аппарат) [3]; заочный характер общения; чаще всего также разделенность во времени инициативного высказывания и ответа) обусловливают, с одной стороны, возможность подготовленных высказываний (вплоть до заранее созданных произведений), а с другой — сохранность («запротоколированность») в памяти компьютера всего обмена репликами.

Впервые в массовом приватном общении на русском языке используется более сложный (по сравнению с родным языком) код — двуалфавитный, в известной мере двуязычный, с дополнительными обязательными правилами и неязыковыми знаками. Впервые приватное общение в такой высокой мере зависит от аппаратно-технического обеспечения связи. В заурядном и содержательно банальном чате или форуме задействованы не только компьютеры и модемы его непосредственных участников, но также и персонал, специальные программы и техника в узлах Сети (провайдеры, операторы канала, администраторы, модераторы; поисковые системы, браузеры, протоколы оперирования информацией; локальные сети, серверы, хосты и т. п.).

В 1990-х гг. на пространстве русского языка сетевое общение стало модным и достаточно массовым интеллектуальным развлечением «продвинутой» молодежи — забавой, игрой, интерактивным отдыхом, клубом знакомств, «тусовкой», средством самовыражения. Тон задавали преимущественно молодые профессионалы, в том числе студенты, для которых компьютер был основным рабочим инструментом, однако стиль их общения в Сети распространялся вширь. Восприимчивость молодежи к Интернету объясняется, конечно, не только модой, но и глубинными процессами модернизации и информатизации общества (с чем было связано, в частности, обязательное преподавание информатики в общеобразовательных школах (в течение нескольких лет обучения), а также на всех отделениях вузов).

«Устность» приватного и непрофессионального сетевого общения корреспондирует с такими его чертами, как несубординативность и неофициальность, синтаксическая «непостроенность», лексическая вольница (особенно в подростковых чатах и в общении между мужчинами), относительная спонтанность и высокая фатичность (настроенность на установление и развитие контактов), преимущественно в молодежном стиле общения. В значительной части его жанров преобладает шутливо-ироническое и/или игровое (по некоторым оценкам, даже «игроделическое») отношение к самой сетевой коммуникации, к собеседнику, теме и языку Сети.

Установка на языковую игру, т. е. на остроумие, характерна для обоих партнеров сетевой коммуникации: человек не только сам стремится писать «прикольно», но и ожидает «приколов» со стороны партнера. Стремление к языковой игре сказывается также в любви пользователей Сети к сленгу. Истоки подобных интенций связаны с эмоционально-экспрессивными, эстетическими и соревновательными потребностями человека [4].

Русская Интернет-журналистика, появившаяся в середине 1990-х гг., развивалась в близком стилистическом ключе [5]; естественно, она влияла и на «оффлайновые» медиа. Что касается сетевой художественной литературы, то в Рунете она развивалась в игровых интерактивных формах «открытого» (создаваемого коллективно) РОМАНа, клубов поэзии: «Буриме», «Сонетник», «Пекарня лимериков», «Сад расходящихся хоку» и др., а также в формах литературных дискуссий (в гос-иных, блогах, форумах), конкурсов и выявления рейтингов авторов. Возникли электронные библиотеки классической и популярной литературы на русском языке, в том числе переводов (сайт «Лавка языков»).

Интенсивная литературная жизнь Рунета подтверждает замечательную словоцентричность русской культуры. Особенно показательны здесь данные, приводимые в [Смоленский 2001] относительно электронных библиотек: если в США первая интернет-библиотека («Проект Гутенберга») была основана в 1971 г. и сейчас насчитывает около 3 тыс. текстов; если в крупнейшем проекте «Internet Public Library », у которого для оплаты сотрудников есть спонсорская поддержка, имеется 12 тыс. текстов, то русская «Библиотека Максима Мошкова», обходясь без спонсоров, насчитывает 28 тыс. текстовых файлов.

3. Своеобразие языкового сознания пользователей Интернетом состоит
в их расширенной и интенсивной метаязыковой рефлексии

Компьютер (как «языковая машина» по преимуществу) и Интернет, в силу своей лингво-семиотической природы, расширяют и усиливают метаязыковую рефлексию пользователей (по сравнению с предшествующими фазами их онтогенеза или с состоянием языкового сознания людей вне Сети). Непосредственно к этому приводят следующие черты сетевого общения: 1) здесь используются полисемиотические (гибридные, креолизованные) знаки и сообщения; 2) в русском Интернете в той или иной мере используется не менее двух алфавитов (кириллица и те или иные варианты латиницы) и не менее двух языков. Названные черты сетевой коммуникации осложняют, «утяжеляют» общение, однако эти семиотические «перегрузки» усиливают интеллект и семиотическую компетенцию человека [6].

Далее конкретные проявления указанных особенностей «интернетного» языкового сознания будут показаны на фактах, которые вышли за пределы Интернета (в соответствии с принципами, сформулированными в разделе 1).

3.1. Полисемиотические (креолизованные) знаки и сообщения

В кругу знаков Интернета, которые стали использоваться также и за пределами Сети, можно выделить несколько групп.

3.1.1. «Смайлики» (эмограммы, эмотиконы). Это пиктограммы, образованные комбинацией знаков препинания, отдельных математических и логических символов (+ = > / < ), букв (допускающих иконическое прочтение), «косяков» и вертикальных черт ( \ ║ /), знака # (‘номер, фунт’) и т. п.

3.1.2. Универсальный символ в адресах электронной почты: @. Знак восходит к англ. предлогу at ‘у, при’ в скорописи; его значение определяют как ‘при’, «эт коммерческое» [7]. По-английски знак @ называют at, по-русски — собака или собачка, по данным [Чад. 2004], — также абезьяна, лягушка, плюшка; по данным [Левик. 2003] — также жаба. Смайлики и знак @ широко используются как элементы графического декора в бумажных изданиях, постерах, рекламе; в неэлектронных письмах и объявлениях; в заставках телепередач и т. п. Некоторые из таких знаков и знаковых комбинаций, регулярно используемых вне Интернета, представлены в таблице 1.

Таблица 1
Небуквенные интернет-знаки и сочетания знаков,
популярные за пределами Сети

Знак	Значение
:-)	улыбка, шутка ☺
:-(	печальное сообщение
;-)	подмигивание
:))	счастливый
:-@	на грани срыва
8-О	ужас (расширенные от ужаса глаза и кричащий рот)
@	1) замена слова Интернет, например: @-жанры, @-стиль; 2) декоративная замена буквы а (например, в логотипах и рекламе: альф@-рaдио, Женский журн@л), в словесно-буквенном декоре ткани и т. п.; 3) в смайликах @ — это кричащий рот
#	1) номер; 2) позиция
:-#	просмотрено цензурой [Миронч. 1997: 64]

3.1.3. Фонетическое и при этом нечисловое употребление названий цифр, а также названий букв. Использование названий цифр и букв в качестве фонетических «блоков» передаваемой фразы пришло из сетевых графико-фонетических шуток. Примеры:

1) Сообщение for you, ‘для тебя’, передается последовательностью цифры 4 (которая по-английски произносится [fo:]) и буквы U или слова YOU (в обоих случаях произносится [ju:], т. е. 4U или 4YOU = ‘for you, для тебя’; омофоничного названию буквы или 4U (в последнем случае звучание имени буквы U семантизируется как слово you). Аналогично CU (= See You ‘Увидимся, пока’); цифра 2 (по-английски произносимая как [tu:]) означает ‘тоже’, поскольку звучание омофонично англ. too ‘тоже’; цифра 3, хотя ее англ. чтение не омофонично слову free, означает ‘свободный’.

2) В сообщении CUL8R (= See You Later ‘Увидимся позже, пока’) звучание фразы ([si ju léitê]) передано как последовательность звучаний следующих пяти фрагментов: название англ. буквы С — [si]; название англ. буквы U — [ju]; обычное чтение буквы L — [l]; англ. название цифры 8 — [eit]; название англ. буквы R — [ê];

3) ICQ — последовательное называние трех англ. букв — [ai si:k ju:] — образует фразу I seek you (‘Я ищу тебя’), ставшую брендом и слоганом компании ICQ (предоставляющей 250 миллионам пользователей программы для моментального обмена сообщениями в Сети). В русской устной речи — Áся, áська.

Приведенные аббревиатуры, английские по языку-источнику (но не всегда по географии), живут во всемирной Сети как подлинные интернационализмы. Их известность русским пользователям поддержана, помимо справочников в Сети, печатными изданиями, в том числе для школьников (напр., [Леон. 2005]). Понятно, что создание и употребление знаков такого рода вызвано отнюдь не стремлением к экономии или рационализации связи; это чисто игровой момент в сетевом общении. Из чатов и «эсэмэсок» ребусные реплики (типа 4 YOU) проникли в постеры, надписи (изготовителя) на рюкзаках, майках и т. п. товарах молодежного ассортимента.

3.2. Двуалфавитность и графико-орфографические игры русскоязычных пользователей Интернетом

В русскоязычном сегменте всемирной Сети, несмотря на значительную русифицированность персональных компьютеров, основных поисковых и почтовых систем, сетевое общение невозможно, если пользователь не знает латинский алфавит. На практике русскоязычные пользователи не только все двуалфавитны, но и в той или иной мере знают английский язык. Метаязыковая рефлексия пользователей, расширенная двумя алфавитами и двумя языками, замешанная на постоянной игре со словом и буквой, проявляется в ряде языковых особенностей русского Интернета, прежде всего в бурном и разнообразном смеховом переиначивании английских терминов, а также в игровой фонетизации письма (см. ниже, раздел 3.2.3). Ср. изобретательные названия интернет-проектов: 1) новостное агентство «Гoнец (Go Nets)» (при хорошей содержательности рус. гонец, оно еще и обращает читателя к Сетям: Go Nets, т. е. ‘иди(те) <в>; Сети’); 2) «двойное» имя интернет-журнала: «Ай / Eye», из которых 1-е имя (русское) есть транскрипция 2-го («содержательного»: Eye — ‘глаз’) и одновременно — русское междометие.

Большинство процессов, связанных с двуалфавитностью и двуязычием Рунета, нашло свое отражение также и за пределами сетевого общения.

3.2.1. Буквенные латинско-русские гибриды. Примеры (именно сетевого происхождения): 1) Cdшка ‘компакт-диск’ (произносится: сидúшка); 2) от скуки пом.ru (Л. Петрушевская); 3) Тсой жыff! ‘Цой жив’ (лозунг на демонстрации в Новосибирске, см. фотографию в журнале «Русский Newsweek» (2005, № 17, с. 56). Понятно, что смешения кириллицы и латиницы в СМИ и искусствах восходят не только к сетевым контаминациям; здесь источники различны и намного старше компьютера и Сети [8]. Однако ни один источник не соединял два алфавита так легко и порой мотивированно, как это делает компьютер.

Обязательная, хотя и частичная «латинизация» русскоязычных пользователей Сети вызвала причудливые и отчасти иррациональные алфавитные игры. По-видимому, они связаны с особенно глубокой укорененностью алфавитов в языковом сознании человека, а также с такой технической случайностью, как совмещение двух алфавитов на одной клавиатуре.

На заре Рунета, когда часто использовались нерусифицированные компьютеры, появились тексты анекдотов и шуточных стихов, сочинители которых обходятся, по выражению Г. Гусейнова, «латинской симуляцией русских букв»: использовались только те латинские буквы, которые по начертанию «омографичны» русским (фонетическое значение которых чаще всего другое). Ср. образец такого письма, где почти все буквы — прописные, поскольку они чаще (чем строчные) совпадают с русскими, где отсутствуют буквы Ч, Ц, Ш, Щ, Ы, Ю, Я и где вместо мягкого знака набирают строчное лат. b, вместо У — Y, а вместо буквы З — цифру 3: «HA KABKA3E ECTb TEРEK-PEKA. […] BOT 3AMEP COBCEM. ТAK EMY, СYKE ! […] YPA! YРA!» (цит. по: [Гусейнов 2000: 312]).

В Рунете распространились, отчасти в шутку, для записи международных и английских частотных клише сочетания кириллических букв, которые можно назвать «клавиатурными кальками»: каждая латинская буква заменяется в них той кириллической буквой, которая расположена на одной клавише с латинской. Примеры (зафиксированные также в [Вальт. 2004: 136, 129, 131, 172]):

англ. BYE! (bye, до свидания) передается русскими буквами как ИНУ!;

англ. PLS (please, пожалуйста) — как ЗДЫ [9];

лат. P.S. (постскриптум) — как ЗЫ;

лат. RE (повтор сообщения) — как КУ.

3.2.2. Графико-морфемные и графико-лексические гибриды. Примеры: 1) …начали не с литературы, а с «help’oв», компьютерных учебников, энциклопедий и словарей (1996 г., «Коммерсантъ»); 2) …обзавелись nickname’ом (1997 г., «Вечерняя Москва»); 3) в заглавии статьи в глянцевом журнале о мобильной связи (март 2006 г.): Как нас love’ят операторы (кроме буквенного остранения, в заглавии обыгрывается возникшая двусмысленность: love’ят — это и ‘ловят’ и ‘любят’); 4) в названии авангардного московского театра, который позиционирует себя как театр отклика на реальные («документальные») события современности, — «Театр.doc», а также в названиях его спектаклей (например, «Беслан.doc» (2005) — о захвате заложников в Беслане в сентябре 2004 г.) [10].

Когда графические контаминации затрагивают семантику, перед исследователем встает новый объект, в данном случае — другой аспект русского компьютерного языка: история того, как русскоязычные программисты и сетевики перенимали, учась, переиначивая и играя, английские термины. Однако эта страница в истории русского интернет-компьютерного языка, может быть, самая пестрая и полная экспрессии, лежит вне темы данной статьи.

3.2.3. Вершина метаязыковой рефлексии пользователей: игровая фонетизация письма. Одно из самых значительных проявлений повышенной метаязыковой рефлексии в Рунете связано с самостоятельным (не на филфаках, а в чатах) осознанием относительной раздельности звучания и письма. Русскоязычные «чатляне» радостно открыли для себя, что школьные муки с выбором буквы А или О в безударном слоге, И или Ы после Ц и т. п. — «напрасны», потому что выбор не влияет на звучание; что яд и йад произносятся одинаково; что пруцца ближе к реальному звучанию, чем прутся, и т. д. В Рунете распространилась мода на клишированные фразы и обороты в шутливой «фонетической» орфографии (которую ее сторонники иногда называют албанским письмом [11]) и с особыми сленговыми значениями: Выпей йаду! ‘отстань’; порицания: Аффтар, убей сибя; падонки; пруцца; жывотное; похвала: Аффтар, пешы ещщо (или исчо)!; Аффтар жжот (т. е. ‘зажигает’); Аццкий сотона ‘Адский сатана’; Пазитиф! ‘Отлично!’, Готичьно (или Прекольно) ‘Нормально, здóрово’; иногда c подключением латиницы: Тсой жыff!; написания без пробелов: Ржунимагу; Фтему! ‘согласен’; Фтопку! ‘К черту!’ и т. п. (цит. по: [Вернидуб 2005]). В Рунете в «албанской» орфографии написаны целые рассказы, или криатиффы, как их называют сами аффтары [12].

Метаязыковые открытия Рунета не только живут в Сети и близких к ней бумажных изданиях, но и проникают в общую печать. В мае 2005 г. русский компьютерный язык стал темой номера журнала «Русский Newsweek», под слоганом «У языка есть афтар», с многочисленными демонстрациями сетевого письма и с прогнозом (помещенным на 3-й странице вместе с анонсом темы): «Из “виртуала” интернет-язык переходит в “реал”» (см. [Вернидуб 2005]).

В «чат-пьесе» В. Пелевина «Шлем ужаса. Креатифф о Тесее и Минотавре» (2005) орфографические инновации (представленные уже в заглавии произведения, т. е. в авторской речи) постоянны в речи одного из персонажей (в ремарках он обозначен как Sliff_zoSSchitan (другие персонажи называют его Слив) [13].

«Албанское» письмо «сетевых эстетов» — это, конечно, не более, чем игра, плод «продвинутой» метаязыковой рефлексии. Его влияние на реальную орфографическую практику равно нулю. «Албанская» орфография, лишний раз убеждая фантазеров в пользе орфографической нормы, тем не менее вносит свой полезный вклад в расширение метаязыковой рефлексии посетителей Рунета и развитие либеральной лингвистической идеологии.

3.3. Интенсивная метаязыковая рефлексия в Интернете отвечает одной из долговременных в истории коммуникации
тенденций, состоящей в усилении значимости в общении метаязыковой семантики

Примеры графико-орфографических игр в русском Интернете были приведены с одной целью: показать повышенную метаязыковую рефлексию в общении русскоязычных пользователей. Разумеется, проявления метаязыковой рефлексии компьютерщиков в сфере семантики (в интернетлексике и фразеологии), в особенности игры с английскими заимствованиями, значительно более разнообразны и экспрессивны. Однако графикоорфографическая рефлексия — это, по-видимому, самое сильное и в известной мере новое проявление метаязыковой рефлексии говорящих. Шутки с буквами и азбуками, конечно, давно известны в истории культур (ср. утратившие серьезность акростихи и связанный с ними жанр «веселых азбук»; палиндромы; загадки типа «А и Б сидели на трубе…» и т. п.), одна-
ко по массовости распространения и при этом глубине рефлексии игровая «албанская орфография» — явление беспрецедентное.

Повышенная метаязыковая рефлексия компьютерщиков, выходя за пределы Интернета, вливается в более общую и широкую тенденцию, имеющую место в истории коммуникации, — тенденцию к возрастанию насыщенности повседневной письменной и устной речи метаязыковыми значениями. Об этом мне доводилось писать не раз, поэтому ограничусь ссылками: [Мечковская 1993; 2004: 241—246, 396—397; 2004а].

4. Интернет-инновации в естественном языке

Есть компьютерные слова и словосочетания, вошедшие в повседневную речь сотен тысяч говорящих по-русски людей: компьютерные игры, посмотреть в Интернете, зайти на сайт, скачать программу и т. п. Cлова Интернет, сайт, адрес (или сообщение) в Интернете, Сеть, всемирная паутина и т. п. ежедневно звучат по радио и телевидению, становясь привычными для миллионов людей, в том числе и для тех, кто не пользуется Интернетом. Возникли идиомы, связанные с информатикой: компьютерная вдова ‘женщина, муж которой настолько занят компьютером, что находится как бы в разлуке с женой’ [14] (по аналогии с соломенная вдова), компьютерный мальчик ‘молодой программист высокого класса’ [15]. Подобные факты отражают экспансию информатики в жизнь.

Однако есть другие «случаи из языка» (Л. Рубинштейн): не сам Интернет, но его язык и языковое сознание пользователей влияют на общий язык. В этих случаях слова и конструкции хотя и связаны в своем происхождении с информатикой, однако вышли за ее предметно-тематические границы и порой уже не ощущаются как неологизмы и как заимствования из специальной области знаний/занятий.

В данном разделе представлены «случаи из языка» второго рода — «продвинутые» и вместе с тем не всегда заметные факты влияния языка Интернета на общий язык.

4.1. Компьютерно-интернетные слова и значения в неспециальном употреблении

В соответствии с принципами, сформулированными в разделе 1, ниже представлены слова и обороты, в которых развилось новое значение, референтно вышедшее за пределы информатики. При этом представлялось нецелесообразным ограничивать языковой материал кодифицированным литературным языком, поскольку, как известно, разговорный язык и профессиональная речь, в том числе профессиональное просторечие, — это основные каналы обогащения общенародного языка, включая его кодифицированные формы. В большинстве случаев вначале приводится то значение слова, которое свидетельствует о его компьютерно-интернетном происхождении, и затем значение, относящееся к явлениям за пределами информатики. Ударение указано в том случае, если оно приводится в лексикографических источниках.

▪ ака — 1) в интернет-общении — указание на другой адрес, имеющийся у человека в сети (акроним от англ. also known as) [Леон. 2005: 751]; 2) псевдоним [Щеп. 2004: 268].

▪ гéймер — 1) (жарг.) игрок в компьютерной игре [Ваул. 2005: 99]; 2) любитель компьютерных игр; 3) азартный участник ролевой игры [Вальт. 2004: 77].

▪ глючный (о человеке) — 1) (жарг.) постоянно выдающий нежелательные побочные эффекты, работающий со сбоями, ошибками [Ваул. 2005: 105]; 2) путаник, часто ошибающийся (о человеке) [Щеп. 2004: 270]. Ср. в [Елистр. 2005: 87]: глючный — странный, необычный (о человеке, поведении), неисправный (о компьютере, программе и т. п.).

▪ грузúть — компьютерные значения слова см. в разделе 1; за пределами информатики: (неодобр.) 1) вести пустые, бессмысленные разговоры; запись 1995 г.: Да грузят они, не нужны им сиамские (котята). Кому нужны, тот сразу купит; 2) лгать, обманывать; запись 1994 г.: И второго апреля грузишь по инерции? [Ник. 1998: 93]; характерны также дериваты, связанные с нетерминологическим значением слова: грýзия — (шутл.) ерунда, лишняя, ненужная информация (запись 1996 г.: А учителя ей говорят типа того, что лекция ваша — такая грузия, мы и сами знаем про все это); грýзин, грýзчик — (шутл. ) лгун, обманщик; человек, который говорит вздор, ерунду; записи 1996 г.: Грузин — кто «грузит», болтает ерунду всякую; Он грузин еще тот, только уши подставляй под лапшу [Ник. 1998: 93]); в языке хиппи: загруз — 1) навязывание собеседнику темы разговора; 2) передача информации, долгий рассказ; 3) инструктаж перед игрой, когда мастер знакомит игрока с характеристиками игрового мира, его персонажа и правилами игры [Щеп. 2004: 271].

▪ делúт — (шутл., школьн.) школьный туалет (от англ. delete — название клавиши, удаляющей фрагмент компьютерного файла); запись 2002 г.: Делит открыт? Пойду отлить [Вальт. 2004: 94].

▪ завúснуть / зависáть — 1) перестать выдавать результаты и реагировать на запросы извне, [на] действия пользователя (о вычислительной системе); 2) о пользователе: Ну что, завис? [Ваул. 2005: 142]. Ср. также в cленге: 1) находиться в загуле, в запое; 2) не работать, бездельничать, бить баклуши [Елистр. 2005: 132]; в языке хиппи: прекратить работу (о компьютере, перен. — о человеке); оставаться где-л., теряя представление о времени и реальности: зависать на флэту [Щеп. 2004: 271].

▪ ИМХÓ — по моему мнению (транслитерация английского акронима IMHO (In My Humble Opinion; дословно ‘по моему скромному мнению’); «клише, которым в электронной переписке […] подчеркивается, что то или иное суждение не претендует на объективность и является личным мнением автора» [Леон. 2005: 696]; в Сети отмечены косвенные формы слова: без имха, по имху, мн. ч. имхи [Калмыков, Коханова 2005: 231]. В молодежном общем сленге (записи устной речи): Это полнейшее фуфло, имхо [Ник. 1998: 161]; Ты достал своими имхами, парень! [Вальт. 2004: 133]; в художественном тексте (сохраняется орфография и пунктуация первоисточника): Манстрадамус сказал что все определяицца тем что ты видеш. Имхо если я вижу самое важное я и есть Тисей [Пелевин 2005: 177—178].

▪ интерфéйс — 1) программа-посредник (различных специализаций), обеспечивающая взаимодействие пользователя с операционной системой, с сервером сети и др.; 2) (шутл.) внешний вид, одежда [Вальт. 2004: 135].

▪ кúборг — 1) робот; 2) некрасивая девушка [Левик. 2003: 197; Вальт. 2004: 145].

▪ компьютер — 1) электронно-вычислительная машина [Кузн. 2001: 447]; 2) голова, ср. Компьютер болит [Елистр. 2005: 182].

▪ коннéктиться — 1) (жарг.) связываться при помощи модема [Ваул. 2005: 217]; 2) завязывать отношения; ср. в художественном тексте: …получилось законнектиться с кучей московского теленарода [Гаррос-Евдокимов 2005: 140].

▪ лáмер (от англ. lamer ‘хромой’) — 1) (разг., неодобр.) неопытный пользователь (обычно о считающем себя достаточно сведущим в компьютерах) [Ваул. 2005: 225]; 2) человек, сильно переоценивающий свои способности; «низкопрофессиональный человек, хвастающий своими знаниями» [Вальт. 2004: 175]; по данным [Левик. 2003: 239], ламер — полный дурак, тупица, «чайник»; дилетант; ср. также расширительное толкование слова в [Калмыков, Коханова 2005: 229]: ламер — ‘человек, который мало что знает, но не стремится научиться, так как считает себя неимоверно крутым’ [16].
▪ монитóр — 1) устройство компьютера, предназначенное для вывода на экран текстовой и графической информации; дисплей [Кузн. 2001: 555]; 2) групповой секс [Ник. 1998: 254; Левик. 2003: 270].

▪ ник (англ. nickname — ‘прозвище; уменьшительное имя’) — 1) (жарг.) сетевое имя, псевдоним участника чата, форума, пользователя электронной почты [Ваул. 2005: 268]; 2) кличка, прозвище, псевдоним; запись 2001 г.: И последняя просьба на этот раз, потрудитесь запомнить мой ник [Вальт. 2004: 212].

▪ ОК — о’кей; частица, выражающая согласие; в устной и письменной речи предикатив со значением ‘все в порядке; хорошо; отлично, ладно’, напр., Всё ОК, письмо пришло во-время (буквы прописные, как на панели некоторых подменю, где имеет место выбор из двух команд: ОК, т. е. ‘согласен’, ‘ввод’ или рядом отмена, т. е. ‘не согласен’).

▪ спам, спáмер, спáмерский, спáмить — 1) (неодобр.) массовые почтовые рассылки (обычно рекламного характера), проводимые без согласия пользователя; сетевой мусор, выдача незапрашиваемой коммерческой рекламы и другой информации в Интернете [Ваул. 2005: 379]; 2) непрошенная рекламная почта [Калмыков, Коханова 2005: 231].

▪ хáкер — 1) компьютерный хулиган, проникающий в чужие информационные системы из озорства, с целью овладения информацией, введения в них ложных данных и т. п. [Кузн. 2001: 1438]; 2) человек, который моет посуду перед едой [Левик. 2003: 494].

▪ хáчить — 1) взламывать, изменять программу [Вальт. 2004: 365]; 2) что-либо исправлять [Левик. 2003: 498].

▪ чáйник — 1) начинающий, неопытный пользователь [Ваул. 2005: 425]; 2) (шутл.) неопытный человек, новичок в чем-л. [Кузн. 2001: 1466]; чáйница — ‘дилетантка’ [Левик. 2003: 511]. «Компьютерное» значение рус. чайник соответствует английскому жаргонному dummy ‘новичок’ (исходно dummy — это ‘кукла, чучело, манекен’). Сочетание for Dummies и Dummies Man в качестве зарегистрированного имени (со значком ®) фигурирует в книжной серии «… for Dummies» (например, Parenting for Dummies дословно ‘родительство для новичков’ и т. п.). Рус. чайник в значении ‘неопытный человек, новичок в чем-л.’ вышло за пределы компьютерного языка: как и желто-черно-зеленая гамма на обложках книг «для чайников» по информатике, слово чайник стало опознавательным знаком книг по самым разным специальностям и занятиям («Психология для чайников», «Квартирный ремонт для чайников», «Гитара для чайников» и т. п.). Со словом чайник уже есть и переиначенная пословица: «Плох тот чайник, который не мечтает стать самоваром, то есть, я хотел сказать, профессионалом» [Гук. 2003: 479]. Чайник в значении ‘новичок’ имеет не компьютерное происхождение; в лагерном жаргоне чайник — ‘друг, приятель’; полный чайник — ‘богатая жертва картежного шулера’; ‘богатый человек’ [Балд. 1992: 183]. По данным [Елистр. 2005: 458], в русском сленге чайник применительно к человеку имеет несколько разных значений: 1) бездельник; 2) спортсмен-любитель; 3) нежелательный, небогатый посетитель ресторана, бара и т. п.; 4) плохой или неопытный водитель; 5) дурак, идиот, тупица; […] 8) графоман. Однако именно информатика привела к вхождению этого слова в общий и литературный язык [17].

▪ ю́зать, юзúть, юзжáть — 1) (жарг.) пользоваться (программным обеспечением), а также дериваты: ю́зверь ‘пользователь’, ю́зер ‘пользователь’, ю́зеровский ‘относящийся к пользователю, к его деятельности’ [Ваул. 2005: 436]; 2) использовать, применять, употреблять [Ник. 1998: 540; Вальт. 2004: 393]; объектом может выступать также и человек: Я тебя буду в этом деле юзжáть (и южáть); На этом юзжáть некого [Елистр. 2005: 492—493]; имеются также дериваты с семантикой, вышедшей за пределы информатики: заю́зать, ‘использовать’ [Левик. 2003: 173], поюзжáть ‘использовать, употребить, попользоваться’, поюзанный ‘бывший в употреблении’, неюзáбельный ‘непригодный к употреблению, использованию’ с примером из студенческой песенки: В море остров был тупой, неюзабельный такой [Вальт. 2004: 212, 251]; ср. в художественном тексте: … оборотистые мужички, весьма активно юзавшие казенное оборудование [Гаррос-Евдокимов 2005: 97].

Неспециальные значения развились также у некоторых компьютерных словосочетаний, в результате сочетания стали идиомами:

▪ включи компьютер — ‘подумай, пошевели мозгами’ [Елистр. 2005: 182].

▪ диск отформатировать — (шутл.) ‘избить кого-л.’ (чаще как угроза), запись 1999 г.: Я тебе диск-то отформатирую! [Вальт. 2004: 106].

▪ по умолчанию — ‘как обычно’ (поступать, действовать), если не было другой договоренности или указания; ср. «компьютерное» значение: ‘значение или действие используются или выполняются таким образом, если программистом или пользователем не указано иначе’ [Ваул. 2005: 404].

▪ Ты что, картриджа объелся?! — (шутл. или неодобр.) o странных поступках, действиях человека, который ведет себя подобно сумасшедшему (Образовано по аналогии с разговорным выражением Ты что, белены объелся?) [Вальт. 2004: 142].

▪ файлы не сошлись — (молодежн., шутл.) кто-л. недоумевает, не понимает чего-л., сильно удивлен чем-л.; [запись 1999 г.:] И тут у нашего фазера файлы не сошлись, капитально крыша поехала [Вальт. 2004: 334].

4.2. Синтагматические влияния Интернета на дискурс и предложение

Персональные компьютеры, Интернет, а также повсеместное преподавание информатики оказывают разнонаправленное влияние на синтагматическую организацию письменной и устной речи за пределами Сети. Представляется существенным различать ряд аспектов этого влияния.

Во-первых, в зависимости от того, какой объект испытывает влияние, целесообразно различать макро- и микросинтаксические изменения. Макросинтаксические изменения затрагивают композицию всего текста и такие единицы организации текста, как сверхфразовое единство (или, в другой терминологии, сложное синтаксическое целое, абзац и т. п.), в то время как микросинтаксические изменения относятся к структуре предложения и реализации структурных схем в высказываниях.

Во-вторых, в зависимости от того, каков вектор (характер) влияния Интернета на синтагматику обычной речи, естественно различать, с одной стороны, «гипертекстовое» (усложняющее) влияние, а с другой стороны, — влияние «устности» и «неофициальности» приватного интернет-общения, что делает его синтагматику если не проще, то доступнее, а отношение говорящих к синтаксической «невыстроенности» высказываний — терпимее.

Как показано в Таблице 2, комбинация четырех названных признаков, теоретически говоря, позволяет различать четыре класса синтагматических изменений. Однако в реальности наблюдаются только три из них: феномен текста (как некоторого «законченного целого»), за исключением «устных рассказов», не является жанром устного общения. Поэтому в соответствующей клетке стоит «минус».

Таблица 2
Классы синтагматических изменений,
обусловленных влиянием Интернета

Уровневая отнесенность наблюдаемых изменений	Вектор (характер) влияния
Уровневая отнесенность наблюдаемых изменений	Усиление черт «гипертекстовости»	Усиление черт «устности»
Макросинтаксис (композиция текста; сверхфразовые единства, абзацы и др.)	+	-
Микросинтаксис (предложение и его речевые реализации в высказываниях)	+	+

4.3. Усиление «гипертекстовых» черт письменной и публичной устной речи

Практически во всех жанрах письменного дискурса и в профессиональной устной публичной речи (представителей таких профессий, как преподаватель высшей и средней школы, юрист, теле- и радиожурналист, публичный политик, губернатор) усилились «гипертекстовые» и близкие к ним связанные с Интернетом черты. Растет рубрицированность текстов: авторы дробят текст на все более мелкие фрагменты, озаглавленные и/или пронумерованные. Абзацы становятся короче, при этом в наборе книг и статей стали популярны абзацы не с отступом, а с выступом. Различные перечни (с преобладанием номинативов или инфинитивов) все чаще оформляются с помощью графических маркеров, входящих в компьютерные наборы дополнительных символов: >, √, •, ●, ○, ► и т. п. Возрастает и подчеркивается композиционная стандартность малых текстов одного жанра. Например, на одной газетной или журнальной полосе печатаются несколько небольших рецензий или аннотаций в «анкетной форме», что задает их стандартное строение: все рецензии образованы стандартной последовательностью разных «ответов» на одинаковые и повторяемые вопросы: типа «Главный козырь», «О чем кино», «Обратите внимание» и т. п.).

В печатных СМИ, на радио и телевидении все шире и интенсивнее используются различные виды метатекстовых компонентов: многоступенчатые рубрики, сложные заголовочные комплексы (заголовок и 1—2 подзаголовка, нередко с богатым смысловым взаимодействием), «врезки», ключевые или «ударные» цитаты за пределами текста (как на «своей» полосе, так и в других местах); всевозможные анонсы и многократное представление главной информации. Все шире используется табличная запись различных характеристик — в том числе в публикациях, где еще недавно такая стандартизация была невозможна, — например, в обзоре музыкальных направлений или школ живописи.

Некоторые из указанных черт встречаются также и в устной разговорной речи: например, не в лекции, а в частном разговоре человек, перечисляя свои доводы, может разделять их, «нумеруя» буквами: Надо учесть, что, а) ……; б) ……; в) …… и т. д. В недавнем прошлом такое средство упорядочения содержания в устной речи было редкостью.

Следует подчеркнуть, что феномен «гипертекста» на несколько тысячелетий старше Интернета: в древней и средневековой книге их гипертекстовые черты связаны с такими компонентами, как комплексы метатекстовых «ключей», обрамляющих собственно произведение (предисловие (иногда несколько предисловий, написанных разными авторами), посвящение(я), послесловие(я)); оглавления; указания относительно порядка чтения (например, указания на приуроченность отрывков из Библии к определенным датам в церковном календаре); указание на параллельные места (например, маргиналии в Новом Завете, отсылающие к соответствующим местам в Ветхом Завете); постоянные ссылки на прецедентные важные тексты (цитаты, упоминания, аллюзии, реминисценции); глоссы, глоссарии, конкордансы и т. п. С появлением книгопечатания гипертекстовые черты в книжно-письменной культуре стали более регулярны, весомы и разнообразны (ср. справочно-библиографический и критический аппарат в современных ученых историко-филологических изданиях). Поэтому Интернет отнюдь не является единственным источником «гипертекстовых» черт современного общения. Однако Интернет усиливает гипертекстовость общения; это касается и отдельных произведений, и коммуникации в целом, в том числе за пределами Сети.

4.4. Усиление устно-разговорных черт в синтаксисе СМИ и публичной устной речи под влиянием Интернета

В приватной сетевой коммуникации представлены практически все синтаксические и лексические особенности, характерные для разговорной речи, например, порядок слов, который соответствует очередности «всплываний» отдельных представлений в сознании пишущего. Эти черты легко проникают в служебную переписку по электронной почте и сетевую журналистику [18]. Из Интернета подобные аграмматизмы сторицей возвращаются в письменность за пределами Сети; в результате в лингвистической идеологии общества отношение к синтаксической невыстроенности письма становится всё более терпимым.

В качестве иллюстрации приведу две выдержки из интернет-общения, позже воспроизведенные в культурологической книге, т. е. ставшие фактами коммуникации также и за пределами Сети.

(1) Окончание электронного письма российского панка автору веб-статьи о двух рок-звездах (Киркорове и Летове): «Вот сам же пишешь — фанера, а у Летова ты фанеру слышал? Короче, даже больше и писать не хочется, глупо это все. Честные и совершенно бескомпромиссные песни Летова невозможно сравнить с конъюнктурным спермопусканием мужа Пугачковой» [Кузнецов 2004: 176].

(2) Из заметки [«Без названия»] С. Кузнецова, помещенной осенью 2000 г. на сайте «НасНет» и позже вошедшей в книгу автора: «Так возникли веб-обзоры и веб-дизайн (понятие, куда менее известное в Америке, чем в России… и уж точно более известное в России, чем дизайн просто: не бывает сайтов без веб-дизайнера, а магазинов без дизайнера — пруд пруди)» [Кузнецов 2004: 180].

5. Интернет усиливает и расширяет ряд важных тенденций в коммуникативном развитии человечества

В воздействии Интернета на естественные (этнические) языки и речевое общение полезно различать два аспекта. Во-первых, в языках сложились (или складываются) их компьютерно-интернетные подъязыки (как правило, в двух основных версиях — нормативно-стандартной и жаргонной), и происходит прямое заимствование в обычный язык специальных слов и значений, новых оборотов и стилистических образцов; указанные инновационные процессы актуальны и достаточно заметны, хотя в масштабе всего языка они носят периферийный и поверхностный характер. Во-вторых, Интернет усилил и расширил действие некоторых давних тенденций в истории коммуникации; влияние Интернета как бы влилось в более широкий поток информационно-семиотических процессов, определяющих историю языков и форм общения.

В этой связи можно указать на ряд многовековых коммуникативных тенденций, к которым подключился Интернет, тем самым форсируя тенденции и распространяя их вширь.

1) Интернет в небывалой прежде мере усиливает метаязыковую рефлексию говорящих и продолжает увеличивать насыщенность современной письменной и устной речи метаязыковыми значениями.

2) Интернет развивает гипертекстовые черты речи: а) он усиливает внутреннюю структурированность текстов; б) продуцирует, выявляет и подчеркивает внешние (интертекстуальные) связи текстов между собой.

3) Интернет вносит свой немалый вклад в усложнение естественных языков: возрастает количество знаков и правил их комбинирования; усложняется обычное (устное и письменное) общение; под влиянием престижных образцов интернет-коммуникации появляются новые «неписаные правила» жанрово-стилистической организации речи и речевого поведения, в том числе и за пределами Сети.

4) Интернет заметно усиливает интернациональность (или космополитичность) общения.

5) Интернет оказывает на литературные языки и культурное общение либерально-демократизирующее воздействие, что соответствует долговременным тенденциям социального развития в направлении к большей внутренней однородности социумов (путем нарастающей нейтрализации социальных различий [19]) и к усилению космополитических идей и практик (подробнее см. в [Мечковская 2006 (в печати)]).

Примечания

*. В основу статьи положен доклад автора, прочитанный на международной конференции «Русский язык: система и функционирование» в Белорусском государственном университете (Минск, 5—6 апреля 2006 г.). Работа поддержана грантом Белорусского Фонда фундаментальных исследований (№ Г06-019).

1. Сокращения лексикографических источников раскрыты в конце статьи, перед литературой.

2. Масштабы экспансии в общее употребление компьютерных слов (и именно англицизмов) легко почувствовать по приложению к [Скляр. 1998]. Во «Введении» к словарю сказано, что в «Приложении» «описана лексика, функционирующая в современных текстах в написании латиницей» (с. 31), т. е. слова отбирались по чисто графической примете. Однако оказалось, что во всех 28 словарных статьях «Приложения» представлены термины только информатики, и все они — английские заимствования (или гибридные дериваты вроде IBM-совместимость). Ср. контрастную картину в 4-м томе «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1940 г.): раздел «Иностранные слова и выражения» (используемые без перевода) включал 236 слов и оборотов из латыни и западноевропейских языков; при этом в кругу заимствований из новых языков львиная доля приходилась на французский, а итальянских слов было больше, чем английских.

3. Ср. реплику женщины в «чат-пьесе» В. Пелевина: У меня пальцы бы не повернулись напечатать такое [Пелевин 2005: 195], вместо обычного клише типа у меня язык бы не повернулся сказать такое.

4. Игровая стилистика русского сетевого общения не раз вызывала отрицательные оценки наблюдателей, в том числе близких к Интернету. Ср. у автора «Нового литературного обозрения»: недоумок-юзарь, бытовая малограмотность первых юзарей или такую «реконструкцию» их внутреннего мира: «программист […] действует в глубоко враждебном окружении» [Гусейнов 2000: 299—300].

5. Ср.: «Онлайн-журналистика балансировала между желанием “сделать как в настоящем журнале” и привычкой писать в юзнетовском стиле: агрессивно, легко, временами переходя на личности» [Кузнецов 2004: 40]; об интерактивности русской интернет-журналистики (из интервью С. Кузнецова 1997 г.): «В бумажных журналах вообще держишь бóльшую дистанцию между собой и читателем, чем когда пишешь для Сети. Только на Западе сетевые журналы […] публикуют в Интернете профессиональные статьи. В них не чувствуется этого легкого флирта с читателями, приглашения к диалогу. Точнее, он есть, но не более, чем в обычной статье» [Кузнецов 2004: 84].

6. Это согласуется с общей картиной интеллектуально-семиотического онтогенеза: по мере того, как индивид начинает использовать все большее количество разных знаковых систем (например, ребенок учится читать; узнает цифры и другие базовые математические символы; приступает к изучению неродного языка; начинает понимать семиотику географической карты; начинает разбираться в знаках дорожного движения; узнает ноты и т. д.), его метасемиотическая рефлексия (включая и метаязыковую) расцветает; одновременно и в связи с семиотическим и метасемиотическим развитием человека развивается и крепнет его интеллект (подробней см. [Мечковская 2004: 243—244]).

7. В справочнике [Гук. 2003: 20] приводится пример употребления знака @ в качестве замены предлога при: @ виде контролера в троллейбусе я нервно вздрагиваю. Однако, возможно, это только перевод английской интернетной шутки.

8. Ср. наблюдения В. Г. Костомарова: рубрика «Stilьная страница» (в «Московском комсомольце»); компакт-диск под названием «Vrемя, vпеrёd», о чем сообщил (т. е. растиражировал написание) еженедельник АиФ; названия периодических изданий с контрастным соединением дореформенных кириллических букв (Ъ, ѣ) и английской графики: «Коммерсантъ-daily», «Коммерсантъ-weekly», журнал «The Golden Age» — «Золотой в¸къ» [Костомаров 1999: 280]. В этом же духе смешал алфавиты в названии своего романа Викт. Ерофеев: «Russkaja красавица» (1990).

9. Ср. пример в [Левик. 2003: 175]: Зды, не делай этого.

10. Знак .doc обозначает ‘расширение файлов, с которыми обычно работают текстовые редакторы’ (сокращение от англ. document ‘документ, текст’) [Гук. 2003: 70]; запись .doc автоматически заканчивает имя, которое присваивается новому файлу при его сохранении.

11. В московском молодежном сленге слово албáнец известно в значении ‘дурак’ [Левик. 2003: 15].

12. С. Кузнецов, говоря о написаниях типа «Паравозов» (виртуальный персонаж одного сервера 1996—1997 гг.), указывает на зависимость русских фонетических написаний от английских, а английских — от Оруэлла: «Небрежное и специально неверное написание широко распространено в английской части Сети (самый известный пример — “u” вместо “you”). Обычно слова упрощаются, приближаясь к фонетической транскрипции. Интересно отметить, что часть из них (к примеру “luv” вместо “love”) восходят к “1984” Оруэлла — книге, судя по всему, вообще довольно популярной в американской хакерской субкультуре (“Большой Брат” как призрак тотального контроля над Сетью и т. д.)» [Кузнецов 2004: 186].

13. В обычном письме это было бы «слив засчитан». В арго компьютерщиков сливать означает: 1) копировать; 2) скачивать; 3) делать резервную копию [Чад. 2004]. В пьесе есть диалог о письме Слива, созвучный информации в [Вернидуб 2005]: «Nutscracker. Про Слива тоже нельзя сказать, что он ошибки делает. Просто он пишет по-албански. Organizm (-: . По-албански? Nutscracker. Кажется, так это называется у сетевых эстетов. По албанским стилистическим принципам нельзя два раза одинаково писать одно и то же слово. Иначе сошлют в Бобруйск» [Пелевин 2005: 42—43]. Имена персонажей в ремарках пишутся латиницей, а имя одного из них кончается «смайликом»: Organizm (-: .

14. По аналогии с оборотом соломенная вдова ‘жена, которая находится во временной разлуке с мужем, не живущая с мужем’ [Кузн. 2001: 1233].

15. Ср. запись устной речи: Я знаю, компьютерные мальчики женщин за людей не считают! (цит. по: [Кузнецов 2004: 270]).

16. Чáйник, в отличие от лáмера, хотя «пока мало что знает, но стремится узнать, поэтому над ним хотя и подшучивают, но тем не менее относятся с уважением. Быть чайником не зазорно. Зазорно быть ламером» [Калмыков, Коханова 2005: 229].

17. С. Кузнецов в 1998 г., приведя веер этимологий «компьютерного» значения слова чайник и россыпь связанных с ним ассоциаций, писал: «Перечисленные компоненты в сумме дают образ, близкий к тому, что стоит за словом “чайник”. Изобретательный, как Эдиссон, и безумный, как пациент психбольницы; дорвавшийся до изменяющих сознание компьютеров и вконец от них одуревший; многочисленный, как население КНР, и столь же непознаваемый для европейского ума, он триумфально высится в центре компьютерного мира, вытесняя на периферию профессионалов и хакеров. Будущее принадлежит ему. На смену каждому сгинувшему — обучившемуся — чайнику приходят двое новых, вооруженных, наподобие цитатника Мао, книжкой Фигурнова и серией “… для чайников”» [Кузнецов 2004: 403—404].

18. В учебнике по интернет-журналистике приводится в качестве примера того, как не надо писать на форумах, следующая фраза профессионала Сети (генерального директора хостинг-компании): Это будет вывешено как откроется сайт автоматизированный по партнерским программам вот вот (цит. по: [Калмыков, Коханова 2005: 202]).

19. Тенденция к ослаблению социальных различий, однако, не распространяется на возрастные различия между людьми. Напротив, несходства поколений усиливаются; никогда прежде в истории подростковая или молодежная субкультуры не были столь отличны от культуры «взрослой».

Словари

Балд. 1992 — Д. С. Балдаев, В. К. Белко, И. М. Исупов. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона: Речевой и графический портрет советской тюрьмы. М., 1992.
Вальт. 2004 — Х. Вальтер, О. Вовк, А. Зумп, Х. Конупкова, А. Кульпа, В. Порос. Словарь: Заимствования в русском субстандарте. Англицизмы. М., 2004.
Ваул. 2005 — Е. Ю. Ваулина. Информатика. Толковый словарь. Около 3000 слов и устойчивых сочетаний русского языка. М., 2005.
Гук. 2003 — Д. Гукин, С. Гукин. Иллюстрированный компьютерный словарь для «чайников». 4-е изд. М., 2003.
Елистр. 2005 — В. С. Елистратов. Толковый словарь русского сленга: Свыше 12000 слов и выражений. Арго. Кинемалогос. Жаргоны. М., 2005.
Кузн. 2001 — Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб., 2001.
Левик. 2003 — С. И. Левикова. Большой словарь молодежного сленга. М., 2003.
Леон. 2005 — В. П. Леонтьев. Словарь «Сетеяза»: популярные аббревиатуры // В. П. Леонтьев. Компьютерная энциклопедия школьника. М., 2005. С. 751—752.
Миронч. 1997 — И. К. Мирончиков, В. А. Павловец. Англо-русский толковый словарь по сети «Интернет». Минск, 1997.
Ник. 1998 — Т. Г. Никитина. Так говорит молодежь: Словарь сленга. По материалам 70—90-х гг. СПб., 1998.
Скляр. 1998 — Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения / Гл. ред. Н. Г. Скляревская. СПб., 1998.
Чад. 2004 — С. Г. Чадов. Краткий словарь русского компьютерного жаргона. Электронное издание. Версия 1.03. М., 2004. Режим доступа: <http://chsoft.narod.ru> (31.03.2006).
Щеп. 2004 — Т. Б. Щепанская. Краткий толковый словарь сленга Системы // Т. Б. Щепанская. Система: тексты и традиции субкультуры. М., 2004. С. 265—287.

Литература

Вернидуб 2005 — А. Вернидуб. У языка есть афтар // Русский Newsweek. 2005. № 17 (16—22 мая). С. 45—50.
Гаррос-Евдокимов 2005 — Гаррос-Евдокимов. Серая Слизь. Роман. СПб., 2005.
Гусейнов 2000 — Г. Гусейнов. Заметки к антропологии русского Интернета: особенности языка и литературы сетевых людей // Новое литературное обозрение. 2000. № 43. С. 289—321.
Калмыков, Коханова 2005 — А. А. Калмыков, Л. А. Коханова. Интернет-журналистика. М., 2005.
Костомаров 1999 — В. Г. Костомаров. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. 3-е изд., испр. и доп. СПб., 1999.
Кузнецов 2004 — С. Кузнецов. Ощупывая слона: Заметки по истории русского Интернета. М., 2004.
Мечковская 1993 — Н. Б. Мечковская. Модальность и метаязыковой план высказывания // Russian Linguistics. 1993. Vol. 17. № 2. C. 279—297.
Мечковская 2004 — Н. Б. Мечковская. Семиотика: Язык. Природа. Культура: Курс лекций. М., 2004.
Мечковская 2004а — Н. Б. Мечковская. Эстетические оценки языка и речи: генезис, диапазон, тенденции // Логический анализ языка. Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М., 2004. С. 355—368.
Мечковская 2006 — Н. Б. Мечковская. Демократизация языков: факторы, коллизии и альтернативы // Acta Neophilologica, t. VIII. Bez cenzury. Przejawy demokratyzacji w językach słowiańskich końca XX wieku (в печати).
Пелевин 2005 — В. Пелевин. Шлем ужаса: Креатифф о Тесее и Минотавре. М., 2005.
Смоленский 2001 — В. Смоленский. Русская сетевая литература // Русская культура на пороге нового века. Sapporo, 2001. С. 190—207.