Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

А. Б. Летучий

ВВОДЯТ ЛИ РУССКИЕ ПРИСТАВКИ ПРЯМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ? [1]

(Проблемы языка. - М., 2012. - С. 124-139)

 
This paper considers syntactic properties of Russian verbs in which prefixes such as pro-, pere- and the like introduce an accusative argument with temporal or locative semantics (e.g. Ja probyl tam pjat’ let ‘I have been there for five years’). In particular, the author seeks to.find out whether the accusative NP really shows direct object properties.
For this, three aspects are tested, namely: (1) ability of the accusative NP of this type to combine with reflexive verbs which are usually intransitive; (2) ability to combine with base transitive verbs which already have a direct object; (3) ability to passivize. While the third test is highly determined by individual lexical properties of verbs, the other two do yield some interesting results.
More precisely, these tests indicate that accusative NPs do show properties of direct objects with verbs derived by pere-, iz- and o(bo)-. In contrast, accusative NPs with verbs containing pro- do not show these properties. However, I don’t think that this proves the accusative NPs to be adjuncts rather than arguments. Properties of accusative NPs may result from the nature of pro- as an ‘external’ prefix (this morphological feature, thus, gets a syntactic correlate) and from the fact that semantically, objects of pro- verbs are very close to objects of nonprefixed verbs.
 
Русские приставки имеют весьма разнообразные функции. Две главные из них - (1) обозначать локализацию ситуации в пространстве или ориентации движения и (2) выражать аспектуальные характеристики ситуации.
Однако наряду с этими двумя семантическими функциями есть и ещё одна семантико-синтаксическая. А именно, приставки зачастую меняют состав и маркирование актантов глагола. Например, у глагола помнить есть два семантических актанта: Вася (Экспериенцер) помнит школьных учителей (Стимул). Его дериват напомнить - это семантически каузатив от помнить (‘сделать так, чтобы Х вспомнил Y’), и он имеет на один актант больше: Мама (Каузатор) напомнила Васе (Экспериенцер) о Дне рождения учительницы (Стимул / Тема).
К сожалению, три указанные функции в разной мере охвачены современными исследованиями. Первая - локативная - функция рассматривается в очень многих специальных работах, например, [1; 2; 3] и др. Второй функции уделяется несколько меньше внимания, однако и она широко представлена в лингвистических исследованиях, например, [5; 6; 9] и многие-многие другие. Исследования влияния приставок на аспектуальные свойства глагола давно вышли за рамки общего представления о том, что приставки меняют вид глагола с несовершенного на совершенный.
Однако третья функция приставок - изменение актантной структуры глаголов - обойдена вниманием лингвистов, несмотря на упоминание в учебнике [4] и книге [5], а также в работе [6] и др. Причина, возможно, заключается в том, что эта функция при большинстве глаголов не выступает отдельно, а тесно связана с первыми двумя.
Актантные преобразования, выражаемые приставками, очень разнообразны. Однако, помимо анализа конкретных валентностных операций, интересна эта функция приставок в целом. Напомним, что, в русском языке есть только один собственно грамматический механизм смены валентности - добавление суффикса (постфикса) -ся. Этот показатель, как правило, снижает переходность и / или количество валентностей глагола. Напротив, приставки, если они воздействует на актантную структуру глагола, обычно повышают переходность и / или количество валентностей. Следовательно, данная группа явлений нарушает общую направленность русского языка на понижение переходности и валентности (см., в частности, [8] о направлениях изменения валентности, грамматикализованных в разных языках).
В рамках одной статьи мы не можем полностью осветить всё многообразие актантных преобразований, кодируемых приставками. Мы только наметим их основные особенности и постараемся ответить на один вопрос. А именно, некоторые приставки добавляют к исходной конструкции именную группу, маркированную винительным падежом (или, если такая группа уже была, меняют её семантическую роль или делают её выражение обязательным). Например, глаголы идти и ехать способны присоединять обстоятельства в винительном падеже: (1) Мы шли по дороге два часа.
(2) Мы ехали пять километров, но никого не встретили.
Однако конструкции без таких групп также грамматичны (ср. Мы шли по дороге, Мимо нас ехали автобусы). А вот если мы присоединяем к глаголу приставку про-, аккузативная группа становится обязательной:
(3) Дойл прошел три квартала, повернул за угол, написал что-то на листке и по параллельной улице вернулся в особняк Гудини. [Ю. Фролов. Фокусник против Шерлока Холмса // «Наука и
жизнь», 2007]
(4) Люди и животные прошли 12 часов времени и 47 верст расстояния. [П. К. Козлов. Географический дневник Тибетской экспедиции 1923-1926 гг. № 5 (1926)]
Естественно, речь идёт об обязательности аккузативных именных групп при данном значении глаголов. Если опустить аккузативные ИГ, глагол будет иметь другое прочтение (Он прошёл, Мы проехали) - например, ‘проехать мимо’ именно, ‘пропустить нужную точку’.
Вопрос, который нас интересует, касается статуса таких аккузативных групп при приставочных глаголах. Нам хотелось бы знать, являются они в полном смысле слова прямыми объектами, обстоятельствами особого типа или же представляют из себя нечто третье, со свойствами, не сводимыми к объектным или обстоятельственным.
В статье мы будем использовать несколько тестов на объектный статус.
Сразу скажем, что мы не анализируем подробно такой распространённый критерий синтаксического статуса, как возможность опущения. Общепризнанным является, что актанты более обязательны, чем сирконстанты (например, предложение Построил дом для мамы допускает опущение предложной группы для мамы, и это свидетельствует о сирконстантном статусе данной группы). По этому критерию зависимые приставочных глаголов, несомненно, являются актантами. Ср. невозможность опущения дополнений / обстоятельств с сохранением значения глагола в предложениях типа Он обошёл дом, Он пробежал три часа, Он исходил весь город. Исключением являются дериваты с пере-: опущение в них возможно в большей мере (Ты уже переходишь?), однако только если участник ясен из контекста или речевой ситуации (например, один человек ждёт другого на другой стороне дороги).
Однако мы не считаем этот критерий основным потому, что способность зависимого опускаться крайне сильно варьирует от глагола к глаголу (даже если при них всех именная группа является актантом).
Рассмотрим кратко наши основные критерии:
1) Возможность пассивизации глагола с продвижением местного или временного участника в позицию подлежащего. В русском языке пассив является продуктивным. Безусловно, существуют даже переходные глаголы, неспособные к образованию канонической пассивной конструкции: например, держать (Фермер держит коров - *Коровы держатся (фермером)), иметь (Этот жанр имеет много особенностей- *Этим жанром имеется много особенностей), хотеть (Мальчик хочет грушу - *Груша хочется (мальчиком)) и др. Глаголы держать и хотеть при добавлении возвратного постфикса не могут употребляться пассивно, а глагол иметь образует неканоническую пассивную конструкцию. Однако в подавляющем большинстве переходные глаголы образуют пассив, причём как пассивные причастия и аналитические формы с причастиями и глаголом быть, так и формы на -ся с пассивным прочтением. В этом смысле пассивизацию можно считать тестом на статус прямого объекта.
(2) Возможность конструкции, содержащей, наряду с локативным «объектом» другую именную группу в винительном падеже, точно не являющуюся обстоятельством.
Конструкция с двумя прямыми объектами (или, во всяком случае, объектами, маркированными винительным падежом) встречается в языках мира, например, в арабском, в некоторых случаях - в болгарском, с морфологическим каузативом - в некоторых тюркских языках. Однако для русского такие конструкции нехарактерны и регулярно встречаются только с глаголами (по)просить и спросить / спрашивать.
(5) Оль / меня все очень просят фотки / [Разговор при выходе из дома, Москва // практиканты, 2005]
Безусловно, есть и примеры аналогичного употребления других глаголов, например, лишить, однако они представляются явными ошибками - даже для разговорной речи такие модели не являются устоявшимися:
(6) Наши бегают так исправно / стелются в подкатах / мешают / но лишить мяч бразильцев практически невозможно. [Виктор Гусев. Спортивный репортаж: футбол. Россия - Бразилия. Товарищеский матч. 01.03.2006. // «Первый канал», прямой эфир, 2006]
Тем самым, если в конструкции имеется явный прямой объект и одновременно - другая аккузативная группа, эту последнюю группу предпочтительно считать обстоятельством.
3) Возможность употребления аккузативной группы при возвратных глаголах.
Ситуация с возвратными глаголами - примерно та же, что и с двумя прямыми объектами. Типологически очень широко засвидетельствован косвенно-объектный рефлексив, обозначающий кореферентность субъекта или прямого объекта с косвенным объектом. В этом случае возвратный глагол естественным образом может быть переходным:
Французский:
(7) Jean s’est lavé le cou ‘Жан вымыл шею’.
Однако в русском языке, где косвеннообъектный рефлексив не маркируется регулярным образом, переходные возвратные глаголы относятся к разговорной речи и даже там крайне немногочисленны: это бояться, пугаться, дождаться, сторониться, реже - навидаться:
(8) Дождусь маму с хлебушком и буду дожидаться рассыльной. [Владимир Чивилихин. «Моя мечта - стать писателем», из дневников 1941-1974гг. (2002) // «Наш современник», 2002.06.15]
В то же время обстоятельства в винительном падеже сочетаются с возвратными глаголами не хуже, чем со всеми остальными:
(9) Здание уже три года медленно разрушается.
(10) Уже пять тысячелетий в эту дырочку льётся вода.
Тем самым, если локативная или темпоральная ИГ встречается при возвратном глаголе, это веский довод за её обстоятельственный статус.
Мы анализируем глаголы с следующими приставками пере- (перейти дорогу, значение пересечения некоторого препятствия или выделенного промежутка), про- (проплыть три километра, проплавать три часа - значение полного покрытия ситуацией расстояния или временного интервала), из- (исходить весь город- значение полного покрытия места), о-/об-/обо- (обдумать этот вопрос, обойти дом - аппликативное значение, добавляются аргументы с различными семантическими ролями).
Нужно сказать, что вопрос о переходности приставочных глаголов и актантном статусе их зависимых, особенно с временным и локативным значением, поднимался в лингвистической литературе. Однако, как правило, утверждения о типе зависимости в промежуточных случаях (так же, как, например, отнесение в [11, 1980] случаев типа стоить рубль к примыканию) слабо связаны с какими-либо точными синтаксическими тестами. Кроме того, в ряде случаев (например, при анализе дериватов на про- в [12, 119, 589] и [13, 175] говорится только об отдельных аспектах поведения объектов, но окончательное решение об их актантном статусе и переходности глагола не принимается, хотя другие работы (например, [14, 307]) говорят о транзитивации исходного глагола.
Важный этап к анализу рассматриваемых употреблений приставок составляет работа [15, 2012]. Автор анализирует различные тесты на переходность глагола и объектный статус зависимого: возможность построения вопроса к зависимому, пассивизации, опущения зависимого, перемещения объекта в начало предложения, замены на наречие типа Книга стоит дорого.
При всех достоинствах подхода эта работа, однако, в некоторых аспектах унифицирует факты, которые следует рассматривать отдельно и более подробно. Так, не указывается и не комментируется тот факт, что пассивизацию различные глаголы допускают в разной мере.
Кроме того, как указывается сам автор, приводимые тесты информативны в разной мере. Замена на наречия - не слишком надёжный тест, поскольку рассматриваемые в статье структуры типа Книга стоит дорого и Мы пробежали далеко имеют разный статус (первая модель крайне непродуктивна и встречается у одного или нескольких глаголов, вторая продуктивна). Порядок слов, по признанию автора, критерием скорее всего не является. Критерий построения вопроса, скорее всего, говорит в пользу трактовки зависимых как сирконстантов, а критерий опущения - как актантов.
Тест на опущение был упомянут выше, также мы используем тест на пассивизацию (однако даёт он совсем другие результаты). Другие два теста не совпадают с критериями Бракенье. Как мы покажем ниже, выбранные нами критерии важны тем, что способны показать различия в статусе объектов при разных приставках (Бракенье скорее применяет единый подход к неканоническим объектам - его достоинство в возможности обобщений, но существенный недостаток - в том, что некоторые различия игнорируются).
 
Употребление с возвратными глаголами
Как оказалось, с возвратными глаголами прямой объект сочетается только при одном типе исследуемых глаголов - а именно, дериватах на про-. Как возвратные, так и невозвратные глаголы на про- могут присоединять группу в винительном падеже со значением покрытого ситуацией времени:
(11) Он пробегал три часа, прежде чем устал.
(12) Андрей, который всю жизнь прокатался в танцах, необыкновенно органично выглядел в одиночном катании. [Наталья Бестемьянова и др. Пара, в которой трое (2000-2001)
(13) Два месяца Витя прокрутился впустую, и Маша дала бы ему отставку <…> [Ольга Некрасова. Платит последний (2000)]
(14) Потом день протрясся в вагоне Николаевской железной дороги, и поздним вечером - что называется, «с корабля на бал» - попал в Москве прямо на студенческую вечеринку. [В. М. Чернов. Записки социалиста революционера (1922)]
Несколько хуже сочетаются возвратные глаголы с локативными группами (см. странное предложение (15)) - для невозвратных глаголов этого ограничения нет, так, в (16) представлено локативное зависимое:
(15) ?Я три километра протрясся в поезде.
(16) Гонка не удалась: Хуан Мануэль завоевал первую позицию на старте и быстрее всех проехал один из кругов <...> [Сергей Канунников. Пять корон Хуана Фанхио (2004) // «За рулем», 2004.04.15]
Все прочие приставки - пере-, о-, из- - с возвратными глаголами не сочетаются. При этом речь явно не идёт о семантическом ограничении: например, глагол катиться вполне мог бы по смыслу присоединять название препятствия в винительном падеже, но на деле сочетается только с предложными группами с через, как в примере (18): пере-:
(17) Он перекатился через край крыши, ступнями - в «стременах». [Андрей Измайлов. Трюкач (2001)]
(18) *Он перекатился край крыши.
Интересны обе стороны дела - и способность сочетаться с возвратными глаголами объекта при дериватах на про-, и невозможность этого при пере- и других приставках. В частности, примеры типа (18) позволяют поставить следующий вопрос: на какие случаи распространяется ограничение на переходность возвратность глаголов?
Казалось бы, вполне могло бы быть, что при присоединении приставки пере- к возвратному глаголу допускается добавление прямого объекта. Это значило бы, что правило о переходности не распространяется на прямые дополнения, добавленные к глаголу позже, чем постфикс -ся:
1. переходный глагол катить
2. добавление -ся, возвратный глагол катиться
3. добавление приставки пере- и прямого объекта
В реальности, как выясняется, дело обстоит не так. При добавлении аппликативной приставки глагол, как оказывается, «помнит» правило о переходности и блокирует стандартную для дериватов на пере- переходную модель управления.
С приставкой из- встречается случай, когда она делает переходным возвратный глагол. Однако само -ся при этом отпадает. Действительно, глагол искатать в (20) наиболее естественно возводить к кататься. Однако в силу невозможности модели пол-России искатался автор вынужден образовать невозвратный глагол.
(19) Избегал всю Москву; дворники гоняют его из края в край своими догадками. [А. Ф. Вельтман. Не дом, а игрушечка (1850)]
(20) Да я, когда беспризорничал, почитай пол-России этим манером искатал. [Л. М. Леонов. Русский лес (1950-1953)]
Аналогичное явление наблюдается в глаголе высмеять. Приставка вы- (здесь она не рассматривается) транзитивизирует глагол (ср. ходить за больным - выходить больного). Однако это невозможно для возвратного глагола смеяться (*меня высмеялись) - и образуется невозвратный приставочный глагол высмеять, при отсутствии исходного *смеять.
 
Двойной прямой объект
Результаты теста на возможность двух «объектов» аналогичны предыдущим. Только приставка про- может применяться к переходному глаголу и добавлять к нему ещё один (локативный или темпоральный) объект:
(21) Спасая товарища, пронес его два километра. [ru.molbuk.ua/2006/09/.../]
Для о-, пере- это невозможно (выбираются другие модели управления производного глагола), а для из-, по-видимому нет переходных глаголов, к котором этот префикс присоединяется в локативном значении:
пере-:
(22) Но ничего предпринять не успела, Сергей подхватил ее за талию и легко перенес через лужу. [Влада Валеева. Скорая помощь (2002)]
(23) *Он перенёс её лужу.
о(бо)-:
(24) Хозяин озера поднял на плечи шестидесятиаршинную пегую кобылу и обнес ее вокруг озера. [А. П. Платонов. Башкирские народные сказки в пересказе Андрея Платонова (1942-1947)]
(25) *Он обнёс кобылу озеро.
 
Пассивизация
Результаты теста на пассивизацию сильно отличаются от тех, которые дают два других теста. Можно сказать, что пассивизация выявляет индивидуальные свойства основ, чем свойства приставочных моделей.
Ещё до применения этого теста легко понять, что его результат сильно зависит от конкретной лексемы. Например, глаголы с приставкой вы- вытерпеть и вынести встречаются в Национальном корпусе с разницей примерно в 10 раз (вынести - 15581 вхождение, вытерпеть - 1457). Однако для пассивных причастий эта разница гораздо больше (2051 вхождение для вынесенный, 5 вхождений для вытерпенный) [2]. Причина этого может быть как в семантике глагола, так и в формальных особенностях (например, в необходимости выбрать между формой основы без чередования - вытерпенный - и с чередованием - вытерпленный).
То же самое можно наблюдать на примере наших глаголов с локативными дополнениями. Возьмём, например, два глагола - пробежать (три километра) и проплыть (три километра). Первый гораздо более частотен (4209 вхождений против 975 у проплыть). Почти та же картина наблюдается для контекстов с аккузативной ИГ (1214 для пробежать, 223 для проплыть) - с тем уточнением, что разрыв между глаголами становится даже больше.
Рассмотрим пассивные причастия прошедшего времени - одна из форм, в которой выражается значение пассивного залога. Распределение пассивных причастий по частоте отличается от наблюдаемого для лексем в целом. В Корпусе примеров на причастие от пробежать (пробежанный) нет, а для проплыть имеется два контекста из одного произведения - приведём один из них:
(26) Река эта на проплытом пространстве имеет ширину от 10 до 12 сажен (18-22 м), берега её ровные, возвышенные и покрыты частью травою, а частью лесом из ели, кедра, берёзы и осины. [Г. И. Невельской. Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России (1878)]
При всей скромности статистики она подтверждается данными системы Яндекс. Форма пробежанные встречается в ней 7 раз (всего глагол - 2 млн. раз), а проплытые - 160 (всего глагол - 707000). Конечно, часть примеров совпадают между собой, однако различие очевидно. Тем самым, частотность пассивной формы не вытекает из частотности лексемы в целом: лексема пробежать (в переходном употреблении) превосходит проплыть более чем в 5 раз, а её пассивное причастие, напротив, встречается в 20 раз реже.
Тем не менее, различия между приставками тоже имеются. Например, дериваты с приставкой пере- в целом хуже образуют пассивные формы, чем дериваты с про-. Хотя глагол перейти встречается значительно реже, чем пройти (30 млн. против 90 млн., по данным Яндекса), ещё сильнее различие в частотности пассивных форм (перейденные встречается 329 раз, а пройденные - 781 тыс.).
Возможно, это различие связано с семантикой приставочных дериватов. Приставка пере- в данном употреблении добавляет к глаголу актант с ролью Препятствия. После преодоления препятствия оно не влияет на дальнейшие действия и свойства Агенса движения. Напротив, приставка про- присоединяет актант с ролью Путь. Пройденный Путь (или, во временном употреблении).
Ниже приводятся статистические данные по нескольким глаголам.
 
глагол всего в корпусе в корпусе с аккузативом пассивных причастий
(Yandex)
пробежать 4209 1214 5
пролететь 2770 594 10-20
проплыть 975 223 160
пройти 114374 31090 811000
проехать 6579 1348 2000
пропрыгать 14 1 1?
проспать 1478 458 658 - без учёта прочтения
прожить 12934 3502 762000
просидеть 3835 765 5000
простоять 12327 5461 1-2
пробыть 4307 752 158
 
Тем самым, частотность глагола и частотность пассивного причастия не коррелируют напрямую. При всей нестрогости нашего метода (сопоставления Корпуса и Яндекса) видно, что глаголы пролететь и пробежать гораздо чаще встречаются в корпусе (и в целом, и с аккузативным дополнением), чем проплыть. Однако пассивное причастие от проплыть встречается чаще. Аналогичным образом, причастие пробытый встречается гораздо чаще, чем простоянный, хотя глагол простоять в целом частотнее, нежели пробыть.
Возможно, отчасти встречаемость причастия действительно зависит от формального типа глагола. Например, глагол бежать является неправильным (форму третьего лица единственного числа бежит он образует по одному типу спряжения, а форму множественного числа бегут - по другому). Глагол лететь не является неправильным, но в форме первого лица единственного числа происходит чередование (лечу, летишь). Возможно, от неправильных глаголов типа бежать и глаголов с чередованием носителям «труднее» образовать пассивные причастия).
В то же время форма проспанный в отношении к встречаемости глагола в корпусе образуется явно чаще, чем пролетенный / пролеченный, хотя [п] в корне глагола спать тоже палатализуется в первом лице единственного числа (сплю, спишь). Тем самым, даже формальное объяснение не является в полной мере строгим. В любом случае, очевидно, что результаты теста на пассивизацию слишком специфичны для отдельных лексем, чтобы судить по ним о статусе прямого объекта.
Анализ
Итак, мы проанализировали объектные свойства аккузативных групп при русских приставочных глаголов. Разумеется, наше исследование не покрывало все группы глаголов - мы ограничились лексемами, объектом при которых является временная или локативная именная группа. О статусе таких групп можно сделать некоторые выводы.
Наше исследование показало, что объект глаголов с приставкой про- резко отличается по свойствам от всех других. Он сочетается с возвратными глаголами и лексемами, уже имеющими другой прямой объект. При прочих приставках это невозможно.
Казалось бы, есть основания считать зависимое при глаголах с приставкой про- сирконстантом, а не прямым объектом. Однако недостаток этого решения в том, что при приставке про- (равно как и при других приставках) аккузативная ИГ пассивизируется.
Мы считаем, что возможен другой анализ. Приставка про-, как и прочие префиксы, присоединяет актант. Однако он ведёт себя особым образом в силу своей семантической роли (Путь), которая в наибольшей мере характерна для сирконстантов. Возможно, особое поведение зависимого при про- вызвана изначально аналогией с бесприставочными глаголами (заметим, что про- - единственная приставка, которая не добавляет новый объект, а делает обязательным сирконстант исходного глагола, ср. шёл два километра - прошёл два километра).
Однако ещё один путь анализа заключается в том, чтобы сопоставить синтаксические свойства дериватов со свойствами приставок. В работе [8], а также в «Русской грамматике» (1980) рассматриваются комбинации русских приставок (например, в таких лексемах, как позаписывать, дообследовать и др.). Отмечается, что не все приставки в равной мере могут играть роль «вторых» и «третьих», т.е. присоединяться к лексемам, уже содержащим префикс. Среди наиболее распространённых называются по- (позаписывать), до- (договорить), пере- (переделать), но, вероятно, префикс про- во временном значении тоже должен быть включён в их число.
О. Бабко-Малая [7] и П. Свенониус [10], вводя различие между внутренними и внешними (способными выступать в качестве «вторых» префиксами), дают им разную формальную трактовку. Так, у Бабко-Малой обе группы префиксов являются синтаксически адъюнктами, но к разным вершинам: внутренние- к лексической вершине глагола V, а внешние - к постулируемой аспектуальной вершине Asp.
С.Г. Татевосов [8] путём различных тестов на сочетаемость приставок между собой и с глагольными основами показывает, что существует не два, а четыре класса приставок (в один из них попадают внутренние приставки, в три - внешние).
В работе [8] не рассматривается приставка про- в её «внешнем» употреблении. Однако не подлежит сомнению, что такое употребление у неё есть. В примерах типа пропереписывали контрольную весь день, продочитывал книгу до утра префикс про- предшествует другому префиксу, причём этот второй может быть из класса внешних (как в примере продочитывал книгу) - это означает, что и про- в интересующем нас употреблении является внешней приставкой.
Возможно, указанные свойства про-, отличающие эту приставку от других анализируемых выше, являются дополнительным проявлением различия между внешними и внутренними префиксами. Правило о том, что внешние префиксы присоединяются «поверх» внутренних, следует дополнить другим, синтакcическим: актанты, вводимые внешними префиксами, вводятся «поверх» исходной актантной структуры. Неважно, к переходному, стандартному непереходному или возвратному глаголу присоединяется про- - для возможности добавить прямой объект несущественно наличие другого прямого объекта или постфикса -ся у исходного глагола.
Напротив, все остальные анализируемые здесь приставки принадлежат к классу внутренних (они, например, не могут добавляться к уже префигированным глаголам). При их добавлении к глаголу актант, добавляемый приставкой, не накладывается на исходную актантную структуру, а встраивается в неё. Неудивительно, что наличие другого прямого объекта или возвратного постфикса мешает этому встраиванию.
Как мы показали, в конструкции, где про- добавляет объект (точнее, переводит сирконстант в статус актанта) при переходных и при возвратных глаголах, этот объект не может становиться подлежащим при пассиве. При возвратных глаголах данное ограничение является чисто морфологическим (от глагола с -ся невозможно образовать аналитический пассив или присоединить второе -ся в пассивном употреблении). Напротив, при глаголах с двумя объектами (ср. пронести, провести) морфологического ограничения нет. Оно скорее носит синтаксический характер: ни один из аккузативных аргументов не может стать подлежащим при пассиве, поскольку русский пассив не способен иметь прямой объект [3].
 

Примечания

1.Исследование проведено в рамках работ по гранту Национального исследовательского университета Высшей школы экономики 11-01-0247«Двойное выражение грамматических значений: типология и представление в лингвистических корпусах».

2. Отметим, что форма вытерпленный с палатализацией п- в пл-, не встречается вообще. Между тем, именно такая ступень основы ожидалась бы в этой форме (ср. оплатить - оплаченный, разбудить - разбуженный).

3. В то же время есть языки, для которых данное ограничение не действует. Например, в ряде тюркских языков (среди них хакасский) пассив от каузативного глагола может иметь прямой объект: ср. хакас. xys γ iz-irt-lce [девушка вода пить-CAUS-PASS-PRS] ‘Девушку поят водой’ (букв. ‘Девушка поится воду’).

Литература

1. Добрушина Е. Р., Меллина Е. А., Пайар Д. Русские приставки: многозначность и семантическое единство. М., 2001.
2. Кронгауз М.А. (ред.). Глагольные префиксы и префиксальные глаголы. М., 2001 (Московский лингвистический журнал. 2001. Том 5, № 1).
3. Кронгауз М.А. Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. М., 1998.
4. Плунгян В.А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. М., 2011.
5. Плунгян В.А. Общая морфология. М., 2000.
6. Татевосов С.Г. Множественная префиксация и анатомия русского глагола // Киселева К.С., Плунгян В.А., Рахилина Е.В., Татевосов С.Г. (ред.). Корпусные исследования по русской грамматике. М., 2009. 92-156.
7. Babko-Malaya, O. Zero Morphology: A Study of Aspect, Argument Structure, and Case. Ph.D. dissertation. Rutgers University. 1999.
8. Nichols J., Peterson D.A., Barnes J. Transitivizing and detransitivizing languages. Linguistic Typology. 2004. №8. 149- 211.
9. Romanova E. Constructing perfectivity in Russian. Ph.D. dissertation. University of Tromsø, 2006.
10. Svenonius, P. Slavic prefixes inside and outside VP // Nordlyd. 2004. №32-2. Special issue on Slavic prefixes. 2004. 323-361.
11. Шведова Н.Ю. (ред.). Русская грамматика. М., 1980.
12. Виноградов В.В. (ред.). Академическая грамматика русского языка в 2-х томах. М., 1960.
13. Муравьева Л.С. Глаголы движения в русском языке. М., 1975.
14. Comtet R. Grammaire du russe contemporain. Toulouse, 1987.
15. Bracquenier C. Transitivité vs intransitivité: sémantique et syntaxe du syntagme à l’accusatif. Slavica Occitania. 2012. №34. 133-156.