КАТЕГОРИЯ ВЕЖЛИВОСТИ В УСВОЕНИИ РУССКОГО ИМПЕРАТИВА
(Глагольные и именные категории в системе функциональной грамматики. - СПб.,
2013. - С. 103-107)
Проблема выбора видовой формы глагола в императивных высказываниях вот уже
столетие [1] является предметом активной
научной дискуссии. Совершенный и несовершенный виды (далее - СВ и НСВ) в фактитивных повелительных
высказываниях помимо видовых значений индикатива (противопоставление по кратности,
длительности и др.) приобретают дополнительную семантику, относящуюся к сфере
вежливости и выражения иерархических отношений внутри ситуации общения. Эта
семантика проявляется в первую очередь в высказываниях, называющих единичное
действие, подразумевающее достижение результата: Иди за хлебом! Сходи за
хлебом!
Глаголы СВ в повелительных высказываниях, как правило, признаются нейтрально-вежливыми
[Виноградов 1972], выражающими беспристрастность или отстраненность по отношению
к выполнению названного действия [Forsyth 1970: 202]. Они заключают в себе (по
определению [Brown, Levinson 1987]) компонент "негативной" вежливости [Benacchio
2002: 160-161] и позволяют сохранить дистанцию между собеседниками, поскольку,
будучи сфокусированными на результате, освобождают для исполнителя временной "интервал" между актом побуждения и моментом предполагаемого исполнения действия.
СВ используется в ситуациях, когда называемое действие не предопределено ситуацией
и является новым для адресата императивного высказывания [Храковский 1988: 281].
НСВ в императиве появляется в первую очередь в тех контекстах, когда действие
подготовлено ситуацией и ожидаемо [Там же]. По словам Е. В. Падучевой, НСВ имеет
в императиве особые функции. Помимо компонентов значения, родственных семантике
НСВ в индикативе (продолжающееся, неактуально-длительное и многократное действия),
в форме повелительного наклонения глаголы НСВ приобретают также следующие свойства:
"внимание на начальной фазе" действия, призыв к немедленному выполнению действия,
обусловленность действия ситуацией [Падучева 1996: 68-75]. В зависимости от
контекста высказывания формы императива НСВ оказываются или очень вежливыми,
или грубыми. Ф. Леманн указывает, что основным фактором, влияющим на степень
вежливости императива НСВ, является совпадение или несовпадение требования с
наличием у его адресата ожидания такого запроса [Lehmann 1989]. Формы императива
НСВ могут быть названы "неформальными" [Benacchio 2002; Forsyth 1970].
Первые глаголы в речи детей появляются в возрасте около 1;06-2;00 лет [Гагарина
2008; Лепская 1997]. Среди первых глагольных словоформ нередко встречаются не
имеющие еще противопоставления формы 2-го л. ед. ч. повелительного наклонения:
отдай (1;07), рисуй, иди (2;00) и др. Формы императива с самого
начала в большинстве случаев употребляются детьми корректно, в качестве призыва
к действию. Легкость в усвоении императива (точнее, формы 2-го л. ед. ч. повелительного
наклонения), вероятно, обусловлена частотой его употребления в общении ребенка
и взрослого, а также относительной простотой формы [Aikhenvald 2010]. По данным
подкорпуса устной непубличной речи Национального корпуса русского языка (www.ruscorpora.ru),
формы повелительного наклонения составляют около 13% всех глагольных форм в речи
взрослых людей. У взрослых, общающихся с ребенком, формы повелительного
наклонения (по подсчетам на доступном ограниченном корпусе - лонгитюдные наблюдения
за речью трех мальчиков и одной девочки в возрасте от полутора до четырех лет)
составляют около 14,5%.
Для побуждения могут использоваться и другие формы глагола, нередко в этой
роли выступает инфинитив [Гагарина 2008; Пупынин 1996]. Однако инфинитив может
использоваться не только для выражения побуждения. Он функционирует в речи детей
наряду с глагольными формами индикатива, которые появляются вслед за императивными
формами и инфинитивом.
Довольно рано ребенок начинает употреблять формы императива совместного действия
(1-го л. мн. ч.): (Катя услышала, что убежала каша) Катя: Бежим
кашу. Мама: Да. Катя: Бежим. Мама: Бежим
быстро кашу выключать, правильно (пример из [Гагарина 2008: 117]); - Носом
будем есть! (ребенок, 2;09); - А, давай отсюда! Вот отсюда пойдем
(ребенок, 4;00) - и формы отрицательного императива (Ребенок (2;08): Не
хватай! Взрослый: Кто не хватай?). Однако на раннем этапе
усвоения речи лексикон ребенка ограничен, и использование императива может сводиться
к одной-двум очень частотным формам. Так, мальчик в возрасте 1;09 использует
единственную словоформу дай, а позднее в его речи очень частотной становится
словоформа смотри, зачастую выполняющая фатическую функцию: Смотри,
какой кораблик. А смотри, какие новые машинки (3;00).
Манера употребления императивных форм взрослым в общении с ребенком сильно
различается: некоторые родители активно используют императив в обращенных к
ребенку высказываниях, в то время как другие предпочитают косвенные средства
выражения побудительности. Но именно в речи, обращенной к ребенку, можно встретить
преобладание форм повелительного наклонения НСВ, что расходится с данными, полученными
на материале устного подкорпуса Национального корпуса русского языка (где формы
повелительного наклонения СВ составляют более половины (56%) всех глагольных
словоупотреблений). Так, в речи одного из взрослых, говорящих с ребенком, в
императиве НСВ опережает СВ по количеству употреблений примерно на 20% (ср.
в среднем 60,8% - НСВ, 39,2% - СВ), в то время как в индикативе число форм СВ и
НСВ находится на приблизительно равном уровне. В других парах "взрослый - ребенок"
преобладание НСВ является менее выраженным, однако количество форм НСВ всегда
превышает 50% в речи ребенка и в трех из четырех рассмотренных случаев в речи
взрослого.
Е. В. Падучева показывает, что связь вида императива и тех или иных типов
речевых актов соотносится с трехкомпонентной семантической характеристикой императива
НСВ, причем работают в первую очередь компоненты немедленного начала действия
и обусловленности ситуацией [Падучева 1996: 75]. Значение вежливости или грубости
при этом является надстройкой над собственным видовым значением глагольной формы
и появляется под влиянием контекста, создаваемого побудительным речевым актом
[Lehmann 1989; Падучева 1996: 83].
Высказывания, содержащие формы императива НСВ, в большей степени обусловлены
широким коммуникативным контекстом. Тесная связь действия с ситуацией является
одной из характерных черт общения взрослого и ребенка. С. Н. Цейтлин отмечает,
что речь взрослого (матери, бабушки) почти всегда касается того, "что происходит
здесь и сейчас" [Цейтлин 2000].
Таким образом, в речи взрослого, общающегося с ребенком (а затем и в речи
самого ребенка), мы встречаем формы императива НСВ преимущественно в контекстно
и ситуационно обусловленных высказываниях. Это повторная просьба (Напиши
букву "в". <...> Нет, ты по новой пиши (взрослый,
3;00); Давай ты порисуешь... <...> Рисуй (ребенок, 3;00));
императив "ожидаемого" действия, призывающий к немедленному или непрерывному
выполнению действия (Взрослый: - Ой, видишь, как я поднимаю... Кручу ручку...
Ребенок: - На, поднимай (3;00); Ребенок: - Сейчас вспомню.
Взрослый: - Ну, вспоминай (4;00)); императив, выражающий необходимость
начать действие (С земли не бери! (взрослый, 4;00)). При этом
количество просьб, приказов, советов, выраженных посредством форм повелительного
наклонения СВ, в диалогах с детьми оказывается меньше, чем в речи взрослых носителей
языка [2].
Примечания
1. Первой работой, затрагивающей этот вопрос,
на которую обычно ссылаются исследователи, является следующая: [Mazon 1914].
2. В диалогах с детьми доля форм СВ составляет
менее 50% от всех форм повелительного наклонения.
Литература
Aikhenvald A. Yu. Imperatives and commands. Oxford, 2010.
Benacchio R. Конкуренция видов, вежливость и этикет в русском императиве //
Russian Linguistics. 2002. Т. 26.
Brown P., Levinson S. Politeness: Some universals in language usage. Cambridge,
1987.
Forsyth J. A grammar of aspect. Cambridge, 1970.
Lehmann V. Pragmatic functions of aspects and their cognitive motivation.
Russian aspect in the context of the imperative and the infinitive // Proceedings
of the second Scandinavian symposium on aspectology. Uppsala, 1989.
Mazon A. Emplois des aspets du verbe russe. Paris, 1914.
Виноградов В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М., 1972.
Гагарина Н. В. Становление грамматических категорий русского глагола в детской
речи. СПб., 2008.
Зорихина-Нильссон Н. В. Интенциональность грамматического значения видовых
форм глагола в императиве: теория речевых актов и вежливость // От значения
к форме, от формы к значению: Сб. статей в честь 80-летия А. В. Бондарко.
М., 2011.
Лепская Н. И. Язык ребенка (Онтогенез речевой коммуникации). М., 1997.
Падучева Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском
языке. Семантика нарратива). М., 1996.
Пупынин Ю. А. Усвоение системы русских глагольных форм (ранние этапы) // Вопросы
языкознания. 1996. № 3.
Храковский В. С. Императивные формы НСВ и СВ в русском языке и их употребление
(Imperative Forms of Imperfective and Perfective Aspect in Russian and Their
Use) // Russian Linguistics. 1988. Т. 12.
Цейтлин С. Н. Язык и ребенок: Лингвистика детской речи. М., 2000.
