Николай Владиславович Бессонов выпустил новую книгу.
Несколько слов об авторе. Н.В. Бессонов (род. в 1962), художник, литератор,
специалист в области цыгановедения. Публиковался под эгидой Института Этнологии
и антропологии Российской Академии Наук: исследование о национальном костюме
в сборнике "Цыгане" (М.,1999) и написанная в соавторстве монография "История
цыган - новый взгляд" (Воронеж, 2000). Опубликовал серию статей о сталинских
репрессиях против цыган. Участник издания энциклопедического характера "Многонациональный
Петербург" (СПб., 2002). Автор монографии "Цыгане и пресса" (Ч. 1 - М., 2000,
Ч. 2 - М., 2003).
Появление научно-популярной книги "Суды над колдовством было обещано в главе
третьей "Цыгане и преследование колдовство" в коллективной монографии "История
цыган - новый взгляд" (Воронеж, 2000, с. 38-41). В этой главе было доказано,
что цыгане в Европе практически не были жертвами преследования за колдовство.
И в качестве главного резона выдвигался экономический. Поскольку в те времена
государство при конфискации имущества делилось с доносчиком, гораздо интереснее
было уличить в связях с нечистой силой зажиточную бюргершу или жену знатного
человека. После прочтения этой главы оставался вопрос, а кто же - если не цыгане
- был основной мишенью этих самых ведовских процессов. Ответ не заставил себя
долго ждать. Он был дан в книге "Суды над колдовством".
Прежде всего выделим два содержательных параметра. Суды над ведьмами как часть
истории человечества и историческая конкретика. Автор предлагает современнику
вникнуть в однотипные трагические события прошлого, чтобы что-то понять в проблемах
сегодняшнего времени. Это линия публицистическая, нравственная. Человечество
спорадически переживает стадии временного помрачения, жестокости. Книга Н.В.
Бессонова читается как общедоступный трактат, в котором на примере прошлого
(и даже не нашего прошлого - это все дела предков современных европейцев) раскрыта
суть механизмов круговой поруки, взаимного недоверия и страха. В нашей истории
тоже были похожие страницы, и не так давно. Тридцатые годы, сегодня, завтра.
Так что книжку полезно почитать всем тем, кого не успокаивает чувство ответственности,
разделенной на миллионные дольки, столь мизерные, что ими можно и пренебречь.
Но сам автор тщательно убрал из рукописи все намеки на массовый психоз советских
тридцатых с их шпиономанией и поиском врагов народа на пустом месте. И это был
очень удачный ход. Параллели у читателя возникают сами по себе.
В плане исторической конкретики книга представляет собой результат многолетнего
труда, тщательного отбора и корректной компиляции большого массива иностранных
источников. Много внимания автор уделяет уточнению деталей, разрушению стереотипов,
углублению массовых представлений о событиях.
Книга составлена из 12 глав, в которых представлен обобщенный путь жертвы
от момента возникновения соседского подозрения до костра.
1. Искушение.
2. Вехи безумия.
3. Судьи и скептики.
4. Ночной полёт.
5. Шабаш.
6. Волшебная власть.
7. Арест.
8. Испытание.
9. Допрос.
10. Темница.
11. Духовник.
12. Костёр.
Это очень удачный ход. Стандартность процедуры, доведенной до автоматизма,
показана как обыденное для людей того времени зрелище.
Однако мне хотелось бы поподробнее остановиться на форме книги, на специфике
ее жанра. Книга названа иллюстрированная история. И надо сказать, что это новый
феномен в области российского научно-популярного книгоиздания. И верится, что
не только новый, но и перспективный. Дело в том, что современный читатель читает
меньше серьезных книг не потому, что не нуждается в информации, а потому что
избалован хорошо выстроенным полноцветным видеорядом. В этом плане современная
полиграфия, а пуще того телевидение здесь постарались на славу. Новый стандарт
восприятия сформировался за последние десять лет и решительно изменил наше восприятие
прошлого. Попади мы в советский супермаркет, нас бы поразила не столько бедность
ассортимента, столько безрадостная упаковка из "наждачной" бумаги. И печать
в книгах семидесятых кажется блеклой. И цвета грязноваты. Сегодня книга должна
конкурировать с телевидением и рекламой. Оставаясь при этом книгой. Для массовой
книги это становится условием ее выживания.
Так что иллюстрации в книге Н.В. Бессонова - это обязательный атрибут. Это
нормальный уровень сервиса, которого читатель ждет. Кроме того, новая роль иллюстрации
в книге как товаре определяет и новую роль иллюстрации в книге как тексте. Иллюстрации
в книге "Суды над колдовством" говорят, рассказывают, свидетельствуют. Они играют
не вспомогательную роль, а составляют параллельный пласт повествования. Поскольку
автор книги еще и..., или даже прежде всего талантливый художник, этот визуальный
хор в книге искусно аранжирован. Прежде всего, обратим внимание на принципиальное
разнообразие иллюстраций.
Здесь и оригинальные иконографические источники того времени, о котором идет
речь, (с. 21, 25, 27, 33, 40, 41, 88 и т.д.), они помогают понять, как видели
проявления сверхъестественного и борьбу с ним участники и свидетели процессов.
Автор предъявляет их читателю как аутентичные первоисточники. Пусть их и делали
люди, которые не очень-то умели рисовать, но они очевидцы.
Здесь и позднейшие изображения 18-19 веков (с. 15, 17, 51 и т.д.), выполненные
по законам реалистической условности близкого к нам времени. Здесь и авторские
реконструкции самого Н.В. Бессонова, которые передают суть дела живописным языком,
ориентированным на нашего современника - теле- и кинозрителя (с. 28, 32-33,
39, 83...). Это уже визуальный ряд, выстроенный по законам перспективы и безупречный
композиционно. Это как бы пересказ тех черновиков очевидцев, попытка за скупыми
и неуверенными штрихами очевидцев увидеть картину.
Это и кадры из исторических фильмов (с. 58, 89, 93, 174, 346...). Еще один
перевод первоисточника на понятный читателю изобразительный язык.
В чем смысл такой изобразительной полифоничности? Попытаюсь дать разъяснение
через сравнение, которое напрашивается само собой. Сейчас в прогрессивных учебниках
истории наряду с сужающимся пространством авторского монологом все большее место
занимают отрывки из реальных документов, тексты самого разного назначения, свидетельства
современников. Их включение в авторский текст не только дает слово различным
участникам события и реализует принцип изложения различных точек зрения. Их
включение в авторский текст меняет роль слова автора. Автор учебника сходит
с пьедестала. Из предлагаемой мозаики фактов читатель сам строит свою версию
события. Конечно, это имитация процесса исследования истории. Но имитация весьма
поучительная и нужная.
Вот так же и разнообразие типов иконографических документов, привлеченных
автором книги "Суды над колдовством", позволяет читателю независимо от существующих
канонов и стереотипов сформировать свой образ фрагмента прошлого. Этому и способствуют
ряды визуальных "переводов", возникающих в силу того, что одно и то же явление
(или массовое представление) дается глазами и гравера 17 века, и графика 19
века, и живописца 20 века. См., например, с. 84, 82, 87. Разумеется, речь идет
о фантастических представлениях - живучих именно потому, что они легко поддавались
визуализации. И иллюстративный ряд это разъясняет лучше всего.
Думается, что успех рассматриваемого труда и произведения в значительной мере
предрешен тем, что автор книги не только серьезный и внимательный исследователь,
но и художник. Это определило безупречный профессионализм и высокую степень
единства формы и содержания. В жанре иллюстрированной истории многое неясно.
Автор действовал не по методике, а по чутью. Тем более отрадно, что получившийся
продукт выстроен ритмично, семантически многослоен и воспринимается легко, а
не облегченно.
