(Языки мира. Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские языки. Японский язык.
Корейский язык. - М., 1997. - С. 87-90)
1.0. Киданьский язык (К.я.).
2.0. К.я. - язык киданей (кит. цидань), известных в истории
как ядро племенного союза, который в начале X в. захватил Северо-Восточный Китай
и основал в 916 г. "варварскую" империю Ляо. Киданьское государство
существовало до 1127 г., когда оно было разгромлено чжурчжэнями. После поражения
в войне часть киданей - "несколько тысяч кибиток" - откочевала в Семиречье,
где некоторое время им еще удавалось сохранять свою государственность в форме
степной империи "Западное Ляо" до нашествия Чингис-хана в 1211 г.
С этого момента этническая история киданей как таковая прерывается, но кидане
не исчезают бесследно. Представители императорского рода Елюй продолжают действовать
на исторической арене, хотя и не на столь заметных, как прежде, политических
ролях - в свите властителей Цзинь (чжурчжэни) и Юань (монголы). Вряд ли можно
говорить и о полной ассимиляции киданей; современные дагуры, вероятно, не без
оснований, считают себя прямыми потомками киданей.
3.0. Достоверных сведений о языке киданей очень немного. По традиции
установившийся еще со времен Сымя Цяня, китайские историки делили племена своих
северных соседей на три основные группы: сюнну, дунху, сушэнь, которые сейчас
принято соотносить (при некоторых оговорках) с делением так называемой "алтайской"
семьи на группы тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков. О дунху,
предполагаемых предках монголов, в Китае знали, по свидетельству того же Сыма
Цяня, с V в. до н. э. Этноним "кидане" появляется впервые в "Вэй шоу" ("История
Вэй", написана в VI в., излагает события III-VI вв.). В одних летописях кидане
недвусмысленно связываются с дунху (Оуян Сю "Новая история династии Тан", написана
в 1061 г.), в других утверждается, что "кидане" - ветвь древних сюнну" (Сюэ
Цзюйчжэн "Старая история Пяти Династий", написана в 974 г). В более поздних
хрониках вопрос о происхождении киданей либо обходится, как у Е Лунли в "Истории
государства киданей" (1180), либо излагается по противоречивым сведениям, извлеченным
из старых летописей, как, например, в "Истории Ляо" (1344). Однако, сопоставляя
данные различных источников об обитании и перемещениях племен - северных соседей
Китая, их взаимоотношениях, нравах, обычаях, можно с достаточной степенью уверенности
утверждать, что и монголы, и кидане имеют общего предка - племенную группу дунху.
Этот результат анализа, предпринятого В. С. Таскиным, до сих пор никем всерьез
не оспаривается.
В "Истории Ляо" содержатся киданьские слова в китайской транскрипции, которые
позволяют установить принадлежность киданьского языка к монгольской группе:
nair (письм.-монг. naran, ср.-монг. ("Сокровенное Сказание") naran,
даг. nar) 'солнце'; sair (письм.-монг. saran, ср.-монг.
sara, даг. saru:l) 'луна'; tauli (письм.-монг. taulai,
ср.-монг. taulai, даг. taul'e:) 'заяц'; tau (письм.-монг.
tabun, ср.-монг. tabun, даг. tau) 'пять'; jau (письм.-монг.
jayun, ср.-монг. jaun, даг. jau 'сто') и некоторые другие.
Очевидно, что это - слова языка монгольской группы, причем очень близкого современному
дагурскому. Нельзя, однако, обойти вниманием тот факт, что многие из рассеянных
по китайским летописям киданьских слов не могут найти себе удовлетворительных
толкований на монгольской почве. Приведем пример из "Истории государства князей"
Е Лунли (24 глава): "Дяо Яо, ездивший послом к киданям, составил следующее стихотворение
на киданьском языке, в котором говорилось:
Ведающий пирами илиби,
Смотрящий за домами хэбачжи
На прощание дали три пиле
Тайно пожаловали десять били"
(Пер. В. С. Таскина)
Из четырех выделенных слов лишь одно - хэбачжи - может быть сближено
с той или иной долей вероятия с одним из алтайских слов, но не монгольским,
а тюркским - qapuqchi 'привратник' (ср. тюрк. qapuq 'ворота').
Некоторые косвенные свидетельства о К.я. мы получаем и из других языков народов,
имевших с киданями тесные контакты. Так, известно, что чжурчжэни заимствовали
у киданей календарь, и в связанных с лунным циклом чжурчжэньских числительных
второго десятка обнаруживаются монгольские (киданьские?) корни: чжурчж. jirhan
'двенадцать' (ср.-монг. jiren 'два'), korhan 'тринадцать' (ср.
письм.-монг. gurban 'три'), turhan 'четырнадцать' (ср. письм.-монг.
dörben 'четыре') и т. д.
Заслуживают внимания сведения о киданьском синтаксисе, которые содержатся
в китайском сочинении "И цзянь би чжи". Там приводится пример изменения
структуры китайского стиха при переводе на К.я. (без фонетической транскрипции):
ср. китайский текст: няо (птицы) си (спать) чи (пруд) чжун
(в) шу (дерево); сэн (монах) цяо (стучать) юэ (луна)
ся (под) мэнь (ворота); интерпретация этого текста в киданьском
порядке слое: юэ (лунный) мин (свет) ли (в) хэшан
(монах) мэнь (дверь) да (стучать); шуйди (вода) ли
(в) шу (дерево) шан (на) лаогуа (вороны) цзо (сидеть)
Нетрудно заметить, что киданьский синтаксис левоасимметричен (по терминологии
А. А. Холодовича), то есть зависимые синтаксические единицы предшествуют доминирующим
- порядок слов, характерный для большинства алтайских языков.
4.0. Есть надежда получить более точные сведения о К.я. после расшифровки
так называемого "малого киданьского письма", памятники которого изучаются уже
не один десяток лет. Это письмо было изобретено в 925 г., пять лет спустя после
первого опыта создания киданями своей письменности - "Большого письма". Последнее,
скорее всего, было идеографическим и большого распространения не получило. Легенда
гласит, что некто Дэла по прозвищу Юньдухунь на встрече с уйгурским послом,
"пробыв 20 дней, смог познать его язык и письмо, и затем сотворил малое киданьское
письмо, число (знаков) небольшое, и можно соединять" ("История Ляо", 64 глава).
Из этого сообщения можно понять, что Дэла сделал письмо наподобие уйгурского,
но ничего подобного к настоящему времени не сохранилось, и то "малое киданьское
письмо", создание которого приписывается Дэла, подражает не уйгурскому, а китайскому
письму.
Проблему, которая стоит перед дешифровщиками киданьского письма, сформулировал
Д. Кара: "Представьте себе такую задачу: мы должны расшифровать японское письмо,
но не знаем японского языка и китайской графики, самих памятников очень немного,
а о содержании их нам сообщают вольные переводы на типологически другом языке,
кроме того, мы обладаем лишь сведениями об относительно хорошо изученных, но
отдаленных в пространстве и времени родственных языках". Следует также иметь
в виду, что в отличие от японского, в киданьском письме идеограммы не отличаются
от фонетических знаков.
Памятники малого письма киданей - эпитафии, надписи на стелах, бронзовых предметах,
монетах и т. п. - представляют собой вертикальные строки, составленные из простых
знаков и знаков-комплексов, составленных из тех же знаков, которые могут употребляться
изолированно. Графические комплексы могут содержать до семи простых знаков,
компактно соединенных в виде блоков из двух столбцов (читаются слева направо
и сверху вниз). Комплексные графемы отражают многосложные слова.
Приведем примеры фонетической интерпретации знаков. Графема "пять" встречается
в датах в начале графического комплекса, который обозначает четвертый циклический
знак мао китайского календаря, что соответствует "зайцу", в так
называемом "животном цикле". Если верить свидетельству "Истории Ляо" (см.
выше), киданьское слово "пять" произносится tau, так же, как и первый слог слова
"заяц", то есть графема употребляется в двух функциях: как идеограмма и как
слоговой знак. Второй и третий знаки в слове "заяц" Чингэлтэй читает как li
и а. Выбор чтения для второго знака оправдывается не только сопоставлением
с киданьским словом tauli, но и по сходству с похожим китайским иероглифом
ли 'чиновник'. Сравнение с близкими по начертаниям китайскими знаками
нередко помогает при фонетической расшифровке киданьского письма. Знак a
также встречается в триграмме 'петух' (календарный знак), который читается t'(a)-ka(i)-a,
ср. письм.-монг. takiya, совр. монг. t'ax'a:. По-видимому, следует
принять и эту расшифровку, в пользу которой свидетельствует диграмма "собака
где второй знак, которому приписывается фонетическое значение ka ~kai,
также оказывается на "своем месте", ср. письм.-монг. noqai 'собака'.
Таким, как изложено выше, или сходным путем ведется расшифровка малого киданьского
письма. Исследователи ориентируются на то, что К.я. относится к монгольской
группе. Попытки сопоставления с тюркским (С. Мураяма) или тунгусским (К. Ямадзи)
прототипом не дали сколько-нибудь удовлетворительных результатов.
В 1982 г. вышли в свет две крупные работы, значительно расширившие базу для
фонетической расшифровки: В. С. Стариков издал словарь и графический анализ
около 400 наиболее употребительных знаков киданьского письма (из общего числа
их - 700); М. В. Арапов опубликовал работу, посвященную дистрибутивному анализу
графем. Его анализ позволил определить ряд вероятных грамматических функций
некоторых графем и морфологические границы, общие очертания морфологической
структуры текстов (без фонетической расшифровки). Капитальный труд "Исследование
малого киданьского письма" Чингэлтэя, Чэнь Найсюна и др. ученых из Хух-Хото
(КНР) вышел в 1985 г. В нем сделан еще один шаг к фонетической расшифровке киданьского
письма: определено фонетическое значение 132 знаков, даны убедительные версии
прочтения нескольких фрагментов памятников. Эта работа пока является главным
итогом долголетних усилий многих исследователей, из которых, кроме названных,
нельзя не упомянуть такие имена, как Д. Кара, В. М. Наделяев, Э. В. Шавкунов,
Дз. Тамура.
Несмотря на очевидные успехи, мы сейчас все еще весьма далеки от уверенной
и детальной расшифровки многих киданьских памятников. Эта, едва ли не самая
трудная проблема в монголистике только еще приоткрывает перспективы своего решения.
Литература
Арапов М. В. Лексика и морфология текстов малого киданьского
письма // Забытые системы письма. М., 1982.
Е Лунли. История государства киданей (Цидань го чжи) / Пер. с китайского,
комментарий и приложения В. С. Таскина. М., 1979.
Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху / Введение, перевод
и комментарии В. С. Таскина. М., 1984.
Стариков В. С. Прозаические и стихотворные тексты малого киданьского письма
XI-XII вв. // Забытые системы письма. М., 1982.
Ляо ши (История Ляо). Пекин, 1987 (в 5-ти томах)
Чингэлтэй. Юй Баолинь, Чэнь Найсюн, Лю Фэнчжу, Синь Фули. Цидань сяо цзы яньцзю
(исследования малого киданьского письма). Пекин, 1985.
Wittfogel Н. A., Feng Chia-Sheng. History of the Chinese Society Liao (907-1125).
Philadelphia, 1949.
