АЛТАЙЦЫ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИИ (этнокультурологический аспект)
(Филология и человек. - Барнаул, 2008. - № 1. - С. 97-103)
По утверждению историков, в VI–VIII веках на территории современной Монголии
существовал тюркский каганат, народ которого расселился впоследствии по всему
миру [Гумилев 1967]. Нет необходимости перечислять все тюркские народы России,
но стоит подчеркнуть их отличительные особенности.
Во-первых, тюрков объединяет языковая общность. Они общаются на тюркском языке
– одном из языков близкородственных народов. Во-вторых, истоки их этнокультурной
общности восходят к орхоно-енисейским письменам. В древней поэзии VI–XII веков
запечатлен страстный призыв к единению тюркских народов. В третьих, можно отметить
не только генетические, но и контактные и типологические связи тюркских народов
с другими народами, в частности с монгольскими и славянскими.
На Алтае проживали разные племена и народности, самая многочисленная из которых
– «теле», или «теленгиты», «телеуты». Отсюда и произошло историческое самоназвание
алтайского этноса – «теленгиты».
Тюркологи ХIХ столетия (В. Радлов, В. Вербицкий и др.) подразделили язык алтайского
народа на южный и северный диалекты. С тех пор на лингвистической основе принято
делить алтайцев на малочисленные субэтносы, этнические группы: куманды, чалканду,
тубалары, теленгиты и т.д. О них написано достаточно исследований, недоступных,
к сожалению, для широкого круга читателей [Сатлаев 1974].
В самом этнониме «куманды» заключено древнейшее название тотема лебедь – «куу»:
«куу+мен», точнее «мен куудан буткен кижи», в переводе на русский язык означает:
«Я происхожу из лебедя». Челканцы тоже подчеркивают свою родословную, называя
себя «куу кижи» наряду с используемым в качестве самоназвания «чалканду». Точно
так же образованы этнонимы «ак + кас» (отсюда современное название этноса «хак
+ кас», точнее «мен кастан буткен кижи» – «Я происхожу из белого гуся»).
Имена тотемных птиц и зверей сохранены в названии титульных народов тюркского
происхождения, самые древние из которых остались у туркмен и башкир: «турк +
мен» (я турок), башкорт – «баш + бору» (голова волка), ногай переводится как
«собака» и т.д. В названии тюркских этносов обозначено происхождение тюрков
от тотемного волка («кок бору» – голубой волк).
Более древними тотемами считаются птицы, спустившиеся с небес. По преданию
древних тюрков, когда-то три лебедя спустились с небес, чтобы окунуться в речке.
На берегу они оставили свои одеяния. Случайный охотник решил припрятать одежду
одной из птиц. Выйдя на берег, третья птица-девушка не обнаружила своего одеяния.
Две из них, одевшись, улетели в небо. Так птица-лебедь стала женой охотника.
Отсюда, говорят, и пошел род «кумандинцев», челканцев.
Этнографы считают, что одежда алтайской замужней девушки – «чегедек» – не
случайно имеет форму крыльев птицы. Все эти данные свидетельствуют о том, что
кумандинцы, челканцы сохранили архаические элементы алтайского этноса. Причем
эти особенности четко прослеживаются в их языке, а именно в фонетике и лексике
[Баскаков 1965].
Тубалары больше указывают на место своего обитания: «лесные люди», что на
алтайском звучит как «jыш кижи». Точно так же называют себя южные алтайцы (алтай
кижи). И лишь у теленгитов Улаганского и Кош-Агачского районов Республики Алтай
сохранено самоназвание алтайского этноса. Южные алтайцы больше подверглись монгольскому
нашествию. Более открытой оказалась территория Онгудайского, Шебалинского, Усть-Канского
районов.
Название населенного пункта Онгудай в книге В.В. Радлова обозначено словом
«Ангодай» с припиской: «алтайцы называют его Конгодой» [Радлов 1989, с. 184].
Это слово по-алтайски звучит как «Кондой», что указывает на удлиненно-полое
месторасположение села. В картографию вошло искаженное слово «Онгудай». Из-за
отсутствия умляута в алтайских буквах (о, у, j, н) наблюдается не только неправильное
написание алтайских слов, но и замена их смыслового значения.
В годы советской власти и коллективизации алтайский народ, как и все другие,
подвергся раскулачиванию, репрессии и т.д. А в 1960–70-е годы в связи с вырубкой
кедра, укрупнением сел происходило вынужденное переселение коренных жителей
с места их компактного проживания, закрытие малокомплектных школ, что приводило
к исчезновению языка малочисленного субэтноса. Так, например, когда образовалась
Горно-Алтайская автономная область, большая часть кумандинцев географически
оказалась за ее пределами, точнее в г. Бийске, Красногорском и Солтонском районах
Алтайского края. Племена из рода кара майман, в частности, проживали в Солтонском
районе, позднее они переселились в Чемал (Шамал по-тюркски означает ветер).
О родословной кара майман по имени Солтон существует в народе историческое предание,
записанное впоследствии поэтом Б. Бедюровым.
В Кемеровской области проживают наши сородичи телеуты. В свое время предводители
алтайцев, присоединяя свой народ к русскому, прозорливо предсказали: «когда-нибудь
свой народ различим по глазам, словно овес от пшеницы» [Калачев 1896, с. 3].
Село Шунурак Турачакского района (название села образовано от слова «шанырак»,
что означает купол аила, символизирующий домашний очаг), где проживали кумандинцы,
на сегодняшний день находится на грани исчезновения. В годы Великой Отечественной
войны из этого села ушло на фронт более 400 человек, а вернулось всего 200.
И лишь в 90-е годы минувшего столетия наконец-то мы обрели свою государственность
– образовалась самостоятельная республика. На рубеже двух веков просыпается
историческая память народа. Отрадно, что молодежь ищет свои корни, интересуется
своей родословной, историей и культурой алтайского народа. Современные алтайцы
только сейчас начинают осознавать, что они тюрки, народ со своей территорией,
историей и древней культурой.
В настоящее время, пока мы выясняем, из какого рода и племени произошли, пока
определяем свое отношение к религии, приезжие покупают частные дома, землю,
становятся хозяевами. Коренные жители остаются неподготовленными к приему отечественных
и иностранных туристов. Для туристов удивление представляет лишь природа, им
не важно, какой народ проживает на Алтае.
Выдающиеся национальные мыслители и деятели культуры начала ХХ столетия, такие
как алтаец Г.И. Чорос-Гуркин (1870–1937), хакас Н.Ф. Катанов (1862–1922), саха-якут
А.Е. Кулаковский (1877–1926) и др., не случайно переживали за судьбу малочисленных
народов. Достаточно вспомнить произведение «Плач алтайца на чужбине», написанное
Г.И. Чорос-Гуркиным [Чорос-Гуркин 1990, с. 217–221]. В нем прозорливо предсказана
сегодняшняя ситуация на Алтае. Лучшие сыны малочисленных народов в свое время
стремились к единению тюркских народов Сибири: шорцев, хакасов, алтайцев, однако
подверглись за это незаконным обвинениям и осуждению.
Как известно, в 20–30-е годы минувшего столетия в автономных областях Сибири
была развернута целенаправленная работа по созданию школьных учебников. Первые
национальные книги для чтения издавались в Москве, в издательстве «Восточная
литература», затем в связи с латинизацией алфавита центром издания национальных
учебников стал г. Новосибирск. Здесь встречались первые интеллигенты из автономных
областей сибирского региона для составления учебников.
Архивные данные свидетельствуют о том, что представители Горной Шории, Хакасии,
Ойротии были озабочены прежде всего созданием единой терминологии для алтайских,
хакасских, шорских народов. К сожалению, эти начинания 30-х годов остались неосуществленными,
за исключением введения отдельных общеупотребительных слов: бичиктос – букварь,
танмалык – алфавит, танык – буква и т.д., которые заново введены во второй половине
90-х годов ХХ столетия. Причины всем известны: в те суровые годы представители
автономных областей были подвергнуты необоснованной критике и репрессированы
по ложному обвинению за участие в контрреволюционной организации «Союз сибирских
тюрков».
Судьба многих из них неизвестна, но в документах ФСБ числятся фамилии алтайца
Н.А. Каланакова, хакаса Г.П. Бытотова, телеута Г.М. Токмашева [Дело № 17702].
Они в те годы были обеспокоены судьбой коренных малочисленных народов, в частности
размышляли о сохранении и развитии их языка и культуры.
В последние годы нам удалось выяснить их имена, а также установить годы жизни,
узнать подробнее о их судьбе. Николай Андреевич Каланаков (1888–?) был автором
первого алтайского букваря для взрослых (1921), одним из организаторов открытия
педтехникума (1928), преподавателем алтайского языка и его методики; арестован
в 1934 году по ложному обвинению за контрреволюционную агитацию против советской
власти и ее мероприятий. Годы жизни не установлены, в документах ФСБ значится
только год рождения. Он уроженец с. Паспаул Чойского аймака. В протоколе допроса
от 1934 года записано: «Окончил Бийскую катехизаторскую школу. Шесть лет был
дьяконом, затем работал преподавателем педагогического техникума в г. Ойрот-Тура
(ныне – г. Горно-Алтайск. – Н.К.), род его занятий – секретарь облкомитета НТА
и преподаватель учительских курсов при педтехникуме, беспартийный». Его репрессировали
дважды: в 1934 году он «осужден на три года лишения свободы условно, с испытательным
сроком на три года» [Дело №17702]). После того как он вернулся, его снова забрали
в 1937 году. Дальнейшая судьба его неизвестна. В свое время он был одним из
первых алтайских поэтов, талантливым прозаиком, драматургом и переводчиком.
Н.А. Каланаков был реабилитирован лишь в 1992 году.
Бытотов Георгий Павлович (1902–1938) был в свое время членом ВКП(б), учился
в КУТВ-е. Он был одним из организаторов хакасского краеведческого музея (1931),
им созданы книги для школ: «Родной язык» (М., 1931), «Родной язык» (Новосибирск,
1932), «Уроки хакасского языка» (Абакан, 1932). Репрессирован в 1938 году как
«народный вор». Реабилитирован в 1959 году [Люди земли хакасской 1990].
Токмашев Георгий Маркелович (1892–1960) в свое время был собирателем фольклора
телеутов и алтайцев, автором и составителем около десяти учебников родного языка
для первых национальных школ Горного Алтая, с июля 1917 по март 1918 года числился
членом алтайской Горной Думы и Каракорума – Алтайской окружной управы – общался
и сотрудничал с такими видными деятелями истории и культуры Алтая, как А.В.
Анохин, Г.И. Чорос-Гуркин, Г.И. Потанин и др.
В 1934 году он был осужден и пять лет (точнее, до 1939 года) провел в лагерях
ГУЛАГА, после освобождения из заключения работал в начальной школе с. Челухоеве.
В последние годы он проживал в г. Прокопьевске Кемеровской области, реабилитирован
в 1992 году [Токмашев 2002].
Сведения о судьбе этих людей очень скудны. Остается собрать материалы о жизни
и творчестве Н.А. Каланакова. В Хакасии и Горной Шории увековечили имена первых
тружеников просвещения, но в целом 30-е годы ХХ столетия остались не до конца
исследованными.
Что касается первого букваря алтайцев Н.А. Каланакова под названием «Кызыл
кун» – «Красное солнышко» (Барнаул, 1921), то это, по словам ученого-методиста
Н.Н. Суразаковой, была «брошюра, красочно оформленная рисунками. На ее обложке
напечатано небольшое стихотворение, призывающее учиться грамоте» [Суразакова
1995]. По этому букварю обучали грамоте алтайцев, причем и взрослых, и детей.
И только в 1924 году появился первый букварь для детей школьного возраста
под названием «Алтайдын эн баштап ууренер бичиги» (М., 1924), составленный Н.А.
Каланаковым. В дальнейшем им же был подготовлен ряд школьных учебников, в том
числе «Бистин школ» («Наша школа», М., 1930), «Омолик jоктуларга арга. Jаан
улустын уренетен танмалыгы» – «В помощь беднякам. Букварь для взрослых» (М.,
1930), «Бичиктос» – «Букварь» (Новосибирск, 1930), совместно с К. Филатовым
составлен «Ойрот букварь» (Новосибирск, 1933), совместно с И. Каспинским «Грамматика
алтайского языка» («Морфология», Новосибирск, 1934), а также издана книга для
чтения «Кычырар книге» – «Книга для чтения» (Новосибирск, 1933, 1934 гг.).
Будучи составителем школьных учебников, Н.А. Каланаков сочинял также стихотворения,
рассказы, писал драму, осуществлял перевод художественных произведений с русского
языка на алтайский. Ныне его произведения изучают в начальных классах и среднем
звене школы. Так мы восполняем «белые пятна» в истории алтайской литературы
и культуры, восстанавливаем имена незаслуженно забытых деятелей алтайской культуры.
Литература
Алтайцы (Материалы по этнической истории) / Составление
текстов, перевод, предисловие, комментарии Н.В. Екеева. – Горно-Алтайск, 2005.
Баскаков Н.А. Северные диалекты (ойротского) языка. Диалект черневых татар
(туба кижи). Тексты и переводы. – М., 1965.
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – М., 1967.
Дело № 17702, 10 томов, Том 5. ОГПУ – Отдел государственного политического
управления. Протокол допроса Н.А. Каланакова от 1934 года за 27 мая.
Дьяконова В.П. Алтайцы (Материалы по этнографии теленгитов Горного Алтая).
– Горно-Алтайск, 2001.
Калачев А. Поездка к теленгитам на Алтай // Живая старина, вып. 1–4. – СПб.,
1896.
Кокышев Л.В. Куу (Лебедь) // Кокышев Л.В. Экинчи jурум (Вторая жизнь). – Горно-Алтайск,
1963.
Люди земли хакасской. Краеведческое пособие для учащихся. – Абакан, 1990.
Радлов В.В. Из Сибири. – М.: Наука, 1989.
Русско-кумандинский словарь / Сост. М.Б. Петрушева, В.М. Данилов. – Бийск,
2006.
Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху – Л., 1987.
Сатлаев Ф.А. Кумандинцы (Историко-этнографический очерк ХIХ – первой четверти
ХХ веков). – Горно-Алтайск, 1974.
Слово об Алтае. – Горно-Алтайск, 1990.
Суразакова Н.Н. Первые учебные книги на алтайском языке // Филология ла педагогиканын
сурактары. (Вопросы филологии и педагогики). – Горно-Алтайск, 1995.
Тематический словарь северных диалектов алтайского языка / Отв. ред. Н.А.
Дьайым. – Горно-Алтайск, 2004.
Токмашев Г.М. Телеутские сказки. – Новокузнецск, 2002.
Уманский А.П. Телеуты и русские в ХVII–ХVIII веках. – Новосибирск, 1980.
Челканцы в исследованиях и материалах ХХ века. – М., 2000.
Чорос-Гуркин Г.И. Плач алтайца на чужбине // Памятное завещание. – Горно-Алтайск,
1990.
Шерстова Л.И. Алтай-кижи в конце ХIХ – начале ХХ в.: История формирования
этноконфессиональной общности: дис. ... канд. ист. наук. – Л, 1985.
