Следите за нашими новостями!
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

И. М. Дьяконов

ПРОБЛЕМА ПРОТОАФРАЗИЙСКОЙ ГЛАГОЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

(Конференция по сравнительно-исторической грамматике индоевропейских языков (12-14 декабря). Предварительные материалы. - М., 1972. - С. 45-49)


 
1. Суждения о характере протоафразийской (семитохамитской) глагольной системы традиционно базировались на представлениях о семитском и в особенности о западносемитском (арабском и т.п.) глаголе. Хотя исследователям был хорошо известен также и египетский глагол на различных ступенях развития языка, однако египетский материал для восстановления протоафразийских форм мало привлекался, что вполне оправдано, так как для глагольных систем других ветвей афразийской семьи египетская стоит совершенно особняком. К тому же, она и до сих пор далеко не до конца понятна. Внешнее же сходство между семитской глагольной системой и системами кушитских, берберских, а затем и чадских языков было давно отмечено - например, Л. Рейнишем, К. Мейнхофом, еще ранее - Р. Лепсиусом, - однако до недавнего времени не было сделано попыток обобщить весь этот материал, создав реконструкцию протоафразийской глагольной системы на основании всех ветвей и языков афразийской семьи. Высказывавшиеся в послевоенные годы теории - например, М. Коэна, О. Ресслера, А. Клингенхебена и др. - не получили общего признания. Между тем, отсутствие общей теории глагола для всей афразийской семьи в целом делает недостаточно достоверными предложенные реконструкции для отдельных ветвей семьи (например, Е. Куриловича, Ф. Рундгрена -для семитских, Т.В. Тэккера и мн.др. - для египетского).
2. Не останавливаясь на всех предложенных гипотезах, отметим лишь некоторые, представляющиеся нам наиболее важными и характерными:
а) Согласно одной гипотезе, древнейшим является суффиксальное спряжение типа египетского псевдопартиципа, аккадского статива и западносемитского перфекта. Другие глагольные формы, в том числе префиксальные образования во всех ветвях семьи, кроме египетской, а также египетские суффигированные формы (с субъектом, выражаемым с помощью посессивной или предложной конструкции, - являются вторичными. Эта гипотеза имела известную популярность среди египтологов, но не получила всеобщей поддержки.
б) Согласно другой гипотезе, древнейшим является префиксальное спряжение без видо-временного членения спрягаемых форм; вторичным является деление на спряжение полногласных и неполногласных основ, например, со значением имперфектива и перфектива (так в аккадском, но не в других семитских языках: синхронность с аккадским полногласного имперфектива в семитских южно-периферийных языках берется сторонниками этой гипотезы под сомнение); согласно этой же точке зрения, вторичным и поэтому не получившими распространения во всех языках семьи является и суффиксальное спряжение типа аккадского статива и западносемитского перфекта; подобного рода образования складываются, по этой гипотезе, в отдельных, между собою не связанных языках спонтанно, в силу аналогичного, но независимого внутриязыхового развития; факту такого аналогичного развития не дается объяснения. Такова, пожалуй, наиболее распространенная и сейчас точка зрения; ее, расходясь в отдельных деталях, в основном придерживаются М. Коэн, А. Клингенхебен, отчасти Ф. Рундгрен и др.
в) Согласно третьей гипотезе, к протоафразийскому единству относится существование двух префиксально-спрягаемых форм - полногласной и неполногласной, и одной суффиксальной, которая наблюдается, в однородных и органически взаимосвязанных формах, в аккадском, западно-семитских, египетском, берберо-ливийском, а также в кушитских. Автор этой гипотезы, О. Рёсслер, неоправданно исключил из числа афразийских (в его терминологии - по-просту "семитских") чадские языки, которые он называл "гибридно-негритянскими". Гипотеза О. Ресслера подверглась жестокой критике со стороны А.Клингенхебена, который взял под сомнение правильность самих приводимых О. Рёсслером фактов из кушитских и берберо-ливийских языков.
3. Автор настоящего доклада счел возможным, после устранения ошибочно привлеченных или ошибочно истолкованных О. Ресслером фактов, и привлекая также факты чадского языка хауса, вернуться к теории трех глагольных праформ, хотя и внес в нее значительные частные поправки. В настоящее же время в нашем распоряжении имеется еще большее число достаточно надежно проверенных фактов, которые заставляют предполагать наличие в протоафразийском двух префиксально-спрягаемых основ - полногласной со значением курсивно-дуративного или имперфективного вида, и неполногласной со значением пунктуального или перфективного вида, а также одной суффиксально-спрягаемой основы; первые две регистрируются в аккадском и, по-видимому, в южно-периферийных семитских (и реконструируются для других семитских языков), в кушитских, чадских и берберо-ливийских языках (но в египетском наблюдаются только весьма сомнительные ее реликты); третья глагольная форма, то есть суффиксально-спрягаемая, зарегистрирована во всех семитских, включая аккадский, в египетском, в одном из берберских, по крайней мере в одном из чадских, а также в кушитских (но это - не те кушитскне формы, которые сопоставлял с семитским суффиксально-спрягаемым перфектом О. Рёсслер). Особняком стоят египетские глагольные суффиксально-спрягаемые формы с субъектом в виде посессивного или предложного оборота. Весьма вероятно, что для протоафразийской стадии придется реконструировать даже не три, а и больше форм, в частности различные формы наклонений, пород и т.д.
4. Следует заметить, что едва ли не в большинстве афразийских языков новой стадии возникли новые глагольные системы на основе соединения отглагольного имени с местоименной или префиксально-спрягаемой глагольной копулой; в этих новообразованных глагольных системах обычно находят отражение не только породы, наклонения и виды, но и времена. Таким образом, все так называемые "глагольные" основы в большинстве кушитских и чадских языков, в семитском новоарамейском, а также - несколько в ином плане - в египетском уже начиная с самых ранних письменных памятников - являются по существу отглагольными именными основами и не могут прямо и непосредственно сопоставляться с собственно глагольными (то есть глагольными в пределах изучаемого раннего периода развития афразийской языковой семьи) формами семитских и берберо-ливийских языков: с такими собственно глагольными формами, как правило, сопоставимы в чадских и кушитских языках только исторически префиксально спрягавшиеся формы глагольной копулы, а также реликтовые случаи древнего суффиксального спряжения предиката состояния; но последний, как это хорошо видно на примере аккадского и египетского языков, - в свою очередь исторически являлся, на уровне протоафразийского и позже, ни чем иным, как именным предикатом,
5. Недостаток всех гипотез, предложенных до сих пор для реконструкции протоафразийской глагольной системы, включая гипотезу О. Ресслера, заключается в том, что в них произвольно проецируются в древность те или иные формы глагольного словоизменения без какого бы то ни было показа ни необходимости именно таких форм с точки зрения обшей логико-грамматической системы реконструируемого языка, ни их логической взаимозависимости. Предлагаемая нами реконструкция протоафразийской глагольной системы исходит (а) из предположения об эргативном характере протоафразийского предложения и (б) из предположения об отсутствии в протоафразийском категорий грамматического времени и о различении в нем имперфективно-дуративного вида от перфективно-пунктуального только в изъявительном наклонении глагола действия. При этом под эргативным строем предложения понимаются не любые конструкции, требующие выражения логического субъекта косвенным падежом, а пронизывающая весь язык структура, основанная, вместо противопоставления актива - пассиву и субъекта - прямому объекту, на противопоставлении действия - состоянию и. субъекта действия - субъекту состояния, причем в последнюю категорию включается и прямой объект как субъект состояния, наступившего в результате действия. Это определение эргативного строя предполагает, далее, противопоставление (по содержанию и по форме) предиката действия, как собственно глагольного предиката - предикату состояния как, в историческом плане, именному предикату, а также соответственно, различное оформление субъекта действия и субъекта состояния (последний обычно имеет нулевую форму); напротив, в эргативных языках вероятно ожидать генетически одинакового оформления субъекта независимого состояния и "объекта" действия (то есть субъекта результирующего состояния).
Таким образом, под эргативным строем предложения мы будем понимать такой, как в шумерском, хурритском, урартском, северо-кавказских, палеоазиатских, но не такой, как в грузинском или в индо-иранских средней и новой ступени, где эргативоидная конструкция предложения является либо результатом распада собственно эргативного строя, либо вторичным образованием.
6. При предположении о наличии в протоафразийском эргативного строя в смысле приведенной выше дефиниции, получают простое и последовательное объяснение все главнейшие особенности протоафразийской глагольной системы, реконструируемые на основании наиболее древних фактов всех пяти ветвей семьи:
а) противопоставление глаголов действия (которые имеют префиксальное спряжение; показатели этого спряжения не связаны с прямым падежом личного местоимения) глаголам состояния или, точнее, именному спрягаемому предмету состояния (который имеет суффиксальное спряжение; показатели спряжения связаны с прямым падежом личного местоимения); при этом предикат состояния, или статив, лишь позже развивается в перфект, иногда вытесняя префиксальный тип спряжения перфектива глагола действия, в связи с чем происходит (как в западно-семитских) полная перестройка системы видовых форм и форм наклонения, выражаемых префиксальным спряжением;
б) наличие к форме глагола действия показателей не только субъекта действия, но и субъекта результирующего состояния (прямого объекта: характерное для эргативных языков "многоместное" спряжение);
в) вытеснение в египетском префиксального спряжения глаголов действия именной конструкцией с логическим субъектом в "родительном падеже" (в виде притяжательного прилагательного или именного определения) или в форме предложной конструкции (дело в том, что посессивная конструкция - один из подвидов эргативной конструкции; в данном случае ее развитие могло подкрепляться формальным морфонологическим совпадением эргативного - позже номинативного - и родительного падежей?);
г) отсутствие обшеафразийских форм пассива.
Связь двучленного видового деления (имперфектив : перфектив, или дуратив : пунктуалис) с эргативным строем пока логически не доказана, но эмпирически наблюдается во всех эргативных языках древнего типа (то есть там, где древнейшая глагольная структура не вытеснена более сложными формами, преимущественно выражающими времена в наклонения, - формами, образованными обычно из глагольного имени и копулы, как например в восточно-кавказских языках и в большинстве афразийских на новой стадии).
Существование эргатива на древнейшем этапе развития афразийских языков подтверждается и анализом истории афразийского местоимения. Лишь в структуре имени эргативному строю противоречит наличие винительного падежа (на -а) в исторически засвидетельствованных семитских и возможность реконструкции этого падежа также и в кушитских. Однако некоторые свидетельства о наиболее древнем состоянии семитских языков заставляют предполагать, что окончание -а было первоначально алломорфом и аллофоном нулевого окончания.
7. Независимо от расстояния "бореальной", или "ностратической" гипотезы в ее нынешнем состоянии (лично мне существование "вербальной" надсемьи языков кажется априорно вероятным, но опубликованные до сих пор материалы не кажутся еще в достаточной степени доказательными), можно поставить вопрос о том, помогает ли установление фактов протоафраэийской глагольной системы реконструировать глагольную систему какого-то более древнего праязыка. Сопоставление с глагольными системами восстанавливаемых праязыков других семей, для которых на "бореальной", или "ностратической" стадии предполагается родство с афразийской семьей, показывает многообразные типологические сходства при материальном несходстве - если не считать очень общего схождения в материале местоимений. Как мне кажется, именно такую картину можно было бы предположить и теоретически, так как даже для некоторых отдельных семей (например, дравидской) реконструкция единой общей глагольной системы, невидимому, невозможна, а в то же время сам эргативный строй глагольного предложения представляется мне возникающим непосредственно из стадии доглагольного (недифференцированного аппозитивного) высказывания, как это в свое время предполагал мой учитель А.П. Рифтин, а также его единомышленники.
 

Источник текста - сайт Института славяноведения РАН .