(Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990. - С. 582)
Чибчанские языки - группа индейских языков. Распространены в Центральной и
Южной Америке. Общее число говорящих около 600 тыс. человек. Дж. Х. Гринберг
включает чибчанские языки в чибчанскую макросемью. По классификации Ч. Лоукотки,
чибчанские языки подразделяются на подгруппы: 1) палеочибчанскую, включающие
языки эсмеральда и караке в Эквадоре и яруро в Венесуэле; 2) языки рама и мальчора
в Никарагуа; 3) гуатузо (гуатусо), гетар, суэрре, покоси и др. в Коста-Рике;
4) таламанкскую (терраба, тириби, брибри, кабекар, чирипо, висейта, брунка,
кото в Коста-Рике); 5) дораскскую (чумула, гуалака, чангена в Панаме); 6) гуайми,
представленный несколькими диалектами в Панаме; 7) куна, коиба и чочама в Панаме
и куева в Колумбии; 8) антиокийскую (гуазузу, оромина, катио и др. в Колумбии);
9) чибча, или муиска (моска), и тунебо, представленный рядом диалектов, в Колумбии;
10) мотилон, барира и мапе в Колумбии и Венесуэле; 11) аруакскую (в т. ч. таирона,
кёггаба, гуамака, ика, бинтукуа и др. в Колумбии); 12) малибу, мокана, чимила
и др. в Колумбии; 13) андаки, тимана, ялкон в Колумбии; 14) паэсскую (в т. ч.
паэс, пансалео, алауси в Колумбии и Эквадоре); 15) гуамбиано, гуанаки, коконуко
в Колумбии; 16) барбакоа, каяпа, колорадо, колима в Колумбии и Эквадоре; 16)
матагальпа, хинотега, какаопера в Никарагуа и Гондурасе; 17) мискито, улуа и
сумо в Никарагуа и Гондурасе (другой вариант классификации см. с статье Мискито-матагальпские
языки); 19) себондой, кильясинга и патоко в Колумбии; 20) пайя в Гондурасе.
Большинство языков вымерло.
Для консонантизма чибчанских языков характерны согласные p - b, t - d, k -
g, kw - gw (смычные), f, s,
š (спиранты), c, č (аффрикаты),
высокий удельный вес сонорных, ср. в каяпа m, n, l, lv, ñ,
ŋ, r, w. Гласные: i, e, a, o, u. Реже
встречаются закрытые ê, ô; умлаутированные
ü, ö, назализованные. Ударение может падать на любой слог слова. Структура
слова, как правило, CV. Редко встречаются закрытые и неприкрытые слоги. Встречаются
двучленные сочетания согласных, в т. ч. и в начале слова. Вокалические группы
могут насчитывать до трех элементов.
Морфологический строй агглютинативный. Существительное имеет категории числа
и падежа. Противопоставлены единственное и множественное числа, например, в
брунка kran-rojk 'деревья', kuráj-arojk 'тигры', u-rojk 'дома' и т. п.
Возможно употребление единственного числа в значении множественного числа. Развитая
падежная система: в терраба инструменталис (показатель -go), комитатив (показатель
-to), локатив (-ško),
суперлатив (-kin), датив (?) (-kon), локатив (-ga). Имеются также предлоги (брунка
man kra 'с палкой') и послелоги (брунка u atše
'за дом'). Отмечены личные притяжательные префиксы: в куна an(i)-pap 'мой отец',
na-pa 'свой отец'. Личные местоимения могут противопоставлять двойственное и
множественное числа: терраба šin 'мы
(мн. число)' - tāua 'мы (я и ты / я и он)'. Притяжательные местоимения иногда
различаются в зависимости от личности / неличности определяемого: кёггаба mi
séua 'твоя жена', но mi-hi čúi 'твой дом'. Система счета - десятеричная,
в некоторых языках - двадцатеричная, ср. в гуайми greketabuko '80' при gre '20',
buko '4'. Числительные принимают классифицирующие префиксы или суффиксы, например:
в колорадо -ka 'нейтральное', -de 'длинное', -pe 'плоское твердое', -ki 'плоское
мягкое' и др., ср. palu-ká na 'два ребенка', palu-dé ano 'два
банана', palu-pé jabon 'два куска мыла', palu-kí kamisa 'две рубашки';
в гуайми - ba- 'действие', da- 'растение', i- 'человек', kr- 'длинное', kuo-
'круглое' и др. Глагольная морфология относительно бедна. Помимо форм индикатива,
в чибчанских языках имеются императив, инфинитив, представляющий обычно глагольную
основу, и причастия - активное и пассивное. К временам индикатива относятся
презенс и настоящее обычное и несколько прошедших времен. Личное согласование
в большинстве языков отсутствует. Отмечены суффиксы именного словообразования,
например в брибри -šiká 'субстанция, вещество', -kin 'место, поверхность',
-wak 'коллектив, группа' и др.
Порядок слов в простом предложении SOV, ср. в терраба ta bob ik 'Я тебя вижу',
fa bor ik 'Ты меня видишь'. Отношения между глаголом и его актантами выражаются
с помощью падежных суффиксов. Глагол-связка со значением "быть" отсутствует,
ср. в кёггаба nas sigi 'Я человек', mánki kábia 'Ты богатый'.
Определение, выраженное существительным или местоимением, стоит перед определяемым,
например в кабекар kal wé 'дерева плод', в брунка aúgt sagrá
'собаки голова' и т. п. Определение-прилагательное (реже числительное, указательное
местоимение) находится в постпозиции, например в ика perí duna 'собака
хорошая', в кёггаба čiti kegé 'собака старая' и т. п. Согласование определения
с определяемым отсутствует. Для связи слов и предложений используются союзы,
например в гуайми ti awane mo noin 'ты и я идем', в куна teki(ne) 'и', pat(io)
'но' и др.
Чибчанские языки изучены слабо. Лишь собственно чибча имеет относительно давнюю
традицию изучения: первая печатная грамматика этого языка Бернардо де Луго была
издана в Мадриде в 1619 г. Большинство составленных в 17-20 вв. миссионерами
грамматик и словарей по некоторым другим чибчанским языкам не опубликовано;
они следуют латинской схеме описания и отличаются неточной орфографией. Начиная
с 19 в. изучение чибчанских языков велось путешественниками и этнографами.
Литература
Celedó R. Gramatica de la lengua Köggaba. Paris,
1886.
Alphonse E.S. Guaymí grammar and dictionary. Washington, 1956.
Arroyo V.M. Lenguas indigenas costaricenses. 2 ed. San José, [1972].
Wheeler A. Proto-Chibchan, в кн.: Comparative studies in Amerindian languages.
The Hague - Monton, 1972.
Lugo B. de. Gramatica en la lengua general del Nuevo Reyno llamado Mosca.
Madrid, 1978.
Gonzales de Pérez M.S. Trayectoria de los estudios sobre la lengua
Chibcha o muisca. Bogotá, 1980.
