Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

С. Г. Воркачев

ЗНАЧИМОСТНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ КОНЦЕПТА LOVE

(Воркачев С.Г. Anglica selecta: избранные работы по лингвоконцептологии. - Волгоград, 2012. - С. 43-53)

 
Если судить о месте какого-либо культурного концепта в национальном образе мира по результатам свободного ассоциативного эксперимента – ассоциативному полю имени этого концепта, то имя любви, безусловно, входит в число лексических единиц, у которых число ассоциативно-вербальных связей значительно превышает среднестатистическое и которые составляют ядро лексикона естественного языка (см.: Уфимцева 1996: 142).
Концепт любви не только телеономно маркирован и непосредственно связан с представлениями человека о смысле жизни как цели, достижение которой выходит за пределы его непосредственного индивидуального бытия («Источник радости любви…– чувство, что наше существование оправдано» – Сартр), но и раскрывает сокровенную суть индивидуальности – ее пристрастия, поскольку стихийный выбор, осуществляемый в любви, определяется важнейшими особенностями характера субъекта: «Любовь – это порыв, идущий из глубин нашей личности и выносящий из душевной пучины на поверхность жизни водоросли и ракушки. Хороший натуралист, изучая их, способен реконструировать морское дно, с которого они подняты» (Ортега-и-Гассет 1991: 161). Более того, как представляется, изучение концепта любви в языковом сознании дает возможность познать существенные черты и этнокультурную специфику языковой личности как усредненного носителя определенного естественного языка.
Культурный концепт как многомерное ментально-вербальное образование, включающее в себя как минимум три ряда составляющих: понятийную, образную и телесно-знаковую (Ляпин 1997: 18), обретает статус объекта лингвистического анализа именно благодаря последней, присутствие которой в его семантике отделяет лингвокультурологическое понимание концепта от логического, математического и семиотического.
Как уже говорилось (с. 14), место языковой единицы в лексико-грамматической системе определяется «значимостью» («ценностью») этой единицы, в историческом плане представляющей результат соответствующей диахронической семантической деривации.
Можно полагать, что семантическая история концепта «любовь» пофрагментно не только воспроизводится в современных частеречных реализациях его имени и отражается в распределении лексико-семантических вариантов этого имени в словарной статье, но и фиксируется в речевых, контекстно обусловленных реализациях предиката «любить».
Если воспользоваться «компьютерной метафорой», то, эволюционируя по «оси диахронии», семантика культурного «протоконцепта» сворачивается («архивируется»), отдельные ее компоненты «стираются» и заменяются на другие, причем программы, отвечающие за «архивацию» и «дезархивацию» работают преимущественно в «фоновом режиме» и ненаблюдаемыю.
В «глоттогоническом» плане семантика любви, как и семантика большинства абстрактных имен, вероятно производна от названия конкретного действия (*(k)lub- «гнуть»), ее имя некогда выступало как символ единства противоположностей и упорядочивающее начало Вселенной (Маковский 1996: 212; 1999: 202). Однако в менее отдаленном прошлом можно видеть, что становление представлений о любви связано с желанием, точнее, с его «бессознательной частью» – влечением, недифференцированным относительно аксиологического знака, в котором выделяемые Аквинатом стремление к чему-то хорошему (concupiscibile circa bonum) и антистремление – неприятие чего-то злого (concupiscibile circa malum) еще не различаются, этимологическим подтверждением чего является фонетически одноэлементное отличие корней, передающих полярные межличностные чувства в эволюции индоевропейских языков: ср. и.-е. *l-ub- «любовь» и др.-исл. ubbi «ненависть» (Маковский 1997: 74).
Производность любви от желания отмечается практически всеми этимологическими словарями английского языка: лат. lubido – «влечение, страстное желание»; саскрит. lubh – «желать», lubhyati – «чувствует неодолимое желание» (OE 1982: 538; Klein 1967: 908; Weekley 1967: 865). Желание в свою очередь индуцирует у своего субъекта положительную эмоциональную оценку, которая переживается как наслаждение, удовольствие (Воркачев 1990: 87), поскольку направлено на объект, воспринимаемый как ценность и способный удовлетворить определенную потребность этого субъекта. Любовное желание («вожделение»), в отличие от всех прочих видов влечения, направлено не просто на потребление объекта, а на получение его в свою личную сферу и на его сохранение в ней. Стремление сохранить объект в своей личной сфере вызывает у субъекта по отношению к последнему целую гамму каритативных проявлений: нежность, заботу о его благополучии, переживание ответственности за его судьбу, и, наверное, не случайно любовь связана с верой-надежой: гот. lubains – «надежда», galaubjan – «верить» (Преображенский 1910: 492; Фасмер 1986: 544; Черных 1999: 498).
В концептуальной «формуле любви» как межличностного чувства более или менее четко выделяются такие семантические блоки, связанные отношениями производности, как: 1) дезидеративный, диахронически исходный, включающий желание получить объект в свою личную сферу и желание сохранить его в ней; 2) каритативный, производный от желания сохранить и уберечь объект; 3) оценочно-аксиологический, индуцируемый влечением к объекту любви как к благу, ценности; 4) оценочно-гносеологический, отправляющий к интересу, любопытству – теоретической оценке (Абушенко 1998: 502) предмета любви, 5) аффективный, производный от всех предшествующих, включающий все виды эмоциональных проявлений, сопровождающих любовное влечение.
показывают наблюдения над толкованием концепта любви в лексикографических источниках, отдельные компоненты «формулы любви» гипостазируются не только в частеречных реализациях его имени, но и внутри словарного описания соответствующего ЛСВ в форме семантических множителей, отправляющих к компонентам того или иного семантического блока.
В исследованных двух десятках толковых и энциклопедических словарях английского языка у лексемы love выделяется от 4 (CO 1964: 723) до 16 (WNC) значений (ЛСВ) и оттенков значения, однако часть из них являются производными и образованы главным образом путем метонимической либо метафорической вторичной номинации внутри «формулы любви», когда имя love переносится с самого межличностного чувства на его предмет (something that you like very much, or that you enjoy doing very much; someone who you have romantic feeling about – LA 1997: 483; the object of attraction or liking; a person who is loved; a friendly word of address – ASD: 358; a delightful or superb example, instance, or occurrence – WNID 1993: 1340), на обстоятельства его возникновения или на его материальную манифестацию (no score for a player or side in tennis and certain other games – WB 1966: 1153; an amorous episode – WNC: 681; love affaire – Heritage; an instance of affection, an act of kindness – OD 1933: 463 и даже a thin silk fabric formerly worn in token of mourning or a border made of this stuff – WNID 1993: 1340), либо же получено в результате персонификации (the personification of sexual affection – OD 1933: 463; personification of the god of love, Cupid – UD 1932: 682; Christian Science. God – *AH 1992) или эвфемизма (sexual intercourse – *AH 1992; the sexual embrace – WNID 1993: 1340; the animal instinct between the sexes and its gratification – OD 1933: 463; sexual relations – *CO 1996). Если же исключить из подсчета производные значения имени love и ограничиться теми, которые отправляют к переживанию чувства любви, то в английской лексикографии фиксируется от двух (ASD: 358; OL 2000: 505; CO 1964: 723) до 7 (WNC: 681) значений.
Родовой признак любви в английской лексикографии, как правило, передается лексемой feeling – «чувство», встречающаяся в толкованиях лексема affection представляет собой, скорее, синоним love (tender attachment, fondness – WNC: 20; your affections are your feelings of love and fondness for someone – CC 1995: 30), поскольку ее понимание как a moderate feeling or emotion (WNC: 20) исключается принадлежностью любви к числу сильных эмоций: преобладающей словарной характеристикой чувства любви является как раз интенсивность (strong/intense feeling). Почти столь же часто любовь определяется лексемой romantic, что, видимо, отправляет к ее идеализированности, непрактичности и в какой-то мере ритуальности (romantic – someone who shows strong feelings of love and likes doing things that are connected with love such as buying flowers, presents etc. – L 2000: 1231; preoccupied with idealized lovemaking – WNW: 1234). По данным словарей, любовь – чувство теплое (warm), вызывающее нежность к своему предмету, и глубокое (deep), связанное с ценностной доминантой личности – «…где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.: 6, 21).
Любовь как чувство, вызываемое у субъекта осознанием ценности предмета, на которое она направлена, вне зависимости от одушевленности/неодушевленности этого предмета характеризуется такими семантическими признаками, как: 1) интерес к нему (warm interest – ASD 1983: 358; LC 1998: 806; sympathetic interest – WNID 1993: 1340); 2) удовольствие, которое он приносит (enjoyment – ASD 1983: 358; OL 2000: 764; pleasure – C 2000: 704; Longman: 852; liking – CO 1964: 723; M 2002: 851; predilection – *AH 1992; enthusiasm – WNC: 682); 3) забота о нем (caring – LA 1997: 483; M 2002: 851; devotion – SHO 1933: 1171; WNID 1993: 1340; solicitude – *AH 1992). Это «универсальное» аксиологическое чувство конкретизируется далее добавлением специфического признака, определяемого семантическим разрядом его предмета, который выступает в качестве своего рода основания оценки: 1) направленностью на лицо-объект сексуального желания (sexual affection or passion or desire – CO 1964: 723; sexual passion or desire – OL 1980: 505; sexual attraction – LC 1998: 806; C 2000: 704); 2) направленностью на лицо, близкое по крови (members of a family – LC 1998: 806; OL 2000: 764; L 2001: 852; natural ties – SHO 1933: 1171; natural relationship – OD 1933: 463; kinship – *AH 1992; WNC: 681); 3) направленностью на лицо, к которому субъект питает личную симпатию (personal ties – WNC: 681; friend – OL 2000: 764; LC 1998: 806); 4) направленностью на человека вообще, на «ближнего» (unselfish loyal and benevolent concern for the good of another; brotherly concern for others – WNC: 681; a feeling of brotherhood and good will toward other people – WNW 1995: 838; feeling of benevolence, charity, brotherliness, borne by human beings towards others of mankind – UD 1932 – 682); 5) направленностью на Творца всего сущего (affectionate devotion due to God from His creatures – SHO 1933: 1171; a person’s adoration of God – WNC: 681; men’s adoration of God in gratitude or devotion – WNID 1993: 1340; man’s devout attachment to God – WNW 1995: 838); 6) отношением Творца к своим созданиям (God’s benevolent concern for mankind – WNW 1995: 838; the fatherly concern of God for man – WNC: 681; the paternal benevolence and affection of God towards His children – OD 1933: 463).
Что касается лексикографического ранжирования ЛСВ лексемы love в словарной статье, то в 5 из обследованных 20 словарей на первом месте стоит значение, недифференцированное относительно объекта любви (CO 1964: 723; *CO 1996; OL 1980: 505; C 2000: 704; UD 1932: 682), в 7 – значение любви к лицу безотносительно к мотивации (ASD 1983: 358; SHO 1933: 1171; OD 1933: 463; WNID 1993: 1340; WNW 1995: 838; WNC: 681; *AH 1992), в трех – значение любви к членам семьи и друзьям (LC 1998: 806; OL 2000: 765; LC 1998: 806;). Значение «романтической» или половой любви выделено и стоит на первом месте в 5 словарях (LA 1997: 483; M 2002: 851; WB 1966: 1153; CL 2001: 389; CC 1995: 992) и на втором – в 7 (CO 1964: 723; *CO 1996; OL 1980: 505; *AH 1992; WNC: 681; LC 1998: 806; L 2000: 852), что, в принципе, совпадает со значимостью kinds of love в обыденном сознании, когда подавляющее большинство респондентов на вопрос о том, что такое любовь, однозначно идентифицируют ее с романтической любовью.
В словарном толковании love-чувства любви в качестве «семантических множителей» используются более четырех десятков корневых лексем, расположенных по частотному рангу следующим образом: 1 – affection/affective; 2 – sex(ual); 3 – devotion/devout; 4 – attachment, attraction/attractive; 5 – like/liking, benevolence/benevolent; 6 – warm(th); 7 – tender(ness), passion(ate), desire; 8 – fond(ness); 9 – interest; 10 – romantic(ly), enjoy(ment); 11 – kind(ness); 12 – caring, deep, important; 13 – concern, sympathy; 14 – pleasure, enthusiasm, adoration, delight, good will, solicitude, charity, predilection, happiness, want, admiration; 15 – unselfish, loyal, gratitude, oneness, instinct, welfare, regard, mercifulness, veneration, humble.
Если сгруппировать эти множители по принадлежности к основным смысловым блокам, образующим семантику любви, то наиболее представительным будет аффективно-аксиологический блок – блок эмоциональной оценки, включающий affection, liking, warmth, tenderness, passion, enjoyment, pleasure, enthusiasm, delight, deep, sympathy, predilection, за которым следуют собственно дезидеративный (sex, desire, want, attraction), каритативный блок (charity, benevolence, kindness, caring, concern, good will, solicitude, unselfishness, loyalty, welfare, regard, mercifulness, protection, support, happiness), блок аксиологической оценки (attachment, adoration, gratitude, veneration, admiration) и блок гносеологической оценки (interest).
Глагол to love в английских словарях описывается преимущественно через именные перифразы: to have a strong feeling of caring (L 2000: 852); to have very strong feelings or affection (OL 2000: 764); to have strong affection or deep tender feelings (OL 1980: 505; to feel love (LC 1998: 806); to hold dear (WNC: 681; CO 1964: 723), to bear love (CO 1964: 723); to feel affection (WNID 1993: 1340), to feel a lover’s passion, devotion, or tenderness (WNC: 681), to experience desire (WNID 1993: 1340), to have an intense emotional attachment (*AH 1992).
По сравнению с соответствующим именем глагол to love в лексикографическом представлении несколько менее многозначен и получает от 1 (CO 1964: 723, CA 2000: 514) до 11 (WNID 1993: 1340) значений и оттенков значения, если, конечно, не учитывать фразеологизмы и речевые клише (to make love, to love nothing more/better than, to love to hate, love them or leave them, don’t you just love it – M 2002: 851; I must love you and leave you, I love it!, You are going to love this – L 2000: 852) с этим глаголом. Что касается значений предиката to love, собственно передающих чувство любви, то их число в лучшем случае достигает пяти (*AH 1992) на фоне семи для имени love, поскольку к метафорическим переносам внутри «формулы любви», «работающим» в словарной статье имени, здесь добавляются еще и специфически предикатные явления.
Так, число языковых метафор любви здесь увеличивается за счет антропоморфной метафоры, когда потребность животных и растений в каких-либо благоприятных условиях отождествляется со способностью испытывать чувства любви и удовольствия; The cactus loves hot, dry air; The rose loves sunlight (*AH 1992; WNID 1993: 1340). Из числа «любовных» выпадает также значение предиката to love в речевой формуле с глаголами should/would (CC 1995: 992; OL 2000: 764; CL 2001: 389; CA 2000: 514), где он передает желание в составе одного из косвенных речевых актов и служит для смягчения категоричности просьбы, предложения, побуждения: I’d love to inf.
Число и ранг основных ЛСВ предиката to love, вербализующих чувство любви, в принципе, соответствует числу и рангу подобных ЛСВ имени love: здесь присутствуют и недифференцированное переживание аксиологической центральности объекта, и романтическая любовь, и родственная любовь, и любовь к другу, и любовь к ближнему, и любовь к Богу, из которых на первом месте в большинстве словарей также стоит любовь романтическая – romantic attraction (L 2000: 852; CC 1995: 992; CL 2001: 389; CA 2000: 514; M 2002: 851). Что касается корневых лексем, используемых в английской лексикографии в качестве семантических множителей для описания предиката to love, то их состав несколько изменяется по отношению к составу, используемому для описания имени love. Одни единицы исчезают (benevolence/benevolent, goodwill, veneration, gratitude, warmth, enthusiasm, sympathy, predilection, adoration, concern, unselfishness, welfare, regard, oneness, instinct, humble), другие появляются (fondle, cherish, caress, dear, longing, worship, special, reverent, choose, prefer, satisfaction, ineffable, divine, incline), однако общая картина соотношения основных семантических блоков здесь сохраняется: на первом месте стоит блок эмоциональной оценки (affection, liking, tenderness, passion, enjoyment, pleasure, delight, deep, prefer, choose, cherish, fondle, caress, satisfaction), за ним следуют дезидеративный (sex, desire, want, attraction, longing), каритативный блок (charity, kindness, caring, solicitude, loyalty, mercy, protection, support, happiness, foster, devotion), блок аксиологической оценки (attachment, admiration, worship, dear, reverent) и блок гносеологической оценки (interest, special).
В то же самое время, если в абсолютном употреблении (без какого-либо объектного дополнения) предикат love передает исключительно значение межличностного, преимущественно «романтического» чувства (to experience deep affection or intense desire for another – *AH 1992; feel love or deep fondness for – CO 1964: 723; to be in love – C 2000: 704), а управляя инфинитивным или герундиальным (verbal noun) дополнением, он выступает как интенсив глагола to like и однозначно передает гедоническое («нравится») значение (be inclined, especially as a habit; greatly enjoy; find pleasure in – *CO 1996), то его появление в конструкции с именным дополнением образует своего рода «сумеречную зону», в которой гедонические и собственно «любовные» значения очень часто неразличимы при помощи лингвистического контекста. В самом деле, граница между «любить» и «очень нравиться» совпадает с границей, разделяющей центр и периферию аксиологической области, которую устанавливает для себя каждый сугубо индивидуально, а отличает любовь от «очень хорошего отношения» лишь готовность любящего чем-то жертвовать и брать на себя ответственность за судьбу и благополучие любимого, и не случайно глагол «любить» является своего рода перформативом, поскольку речевой акт, представленный высказыванием «Я тебя люблю», отнюдь не сводится к вербализации «нежных чувств», а предполагает взятие на себя вполне определенных обязательств.
Необходимым (но, видимо, недостаточным) условием реализации «любовного» значения предиката to love являются одушевленность субъекта и определенная референтность имен, занимающих места субъектного и объектного актантов (любить может лишь тот, кто обладает сознанием, и только то, с чем он более или менее знаком). Однако как одушевленность субъекта не гарантирует реализации «любовного» значения, так и его формальная неодушевленность в случае метафоризации не препятствует подобной реализации, ср.: The light started to fill up Thomas, this light that loved him, and he knew he was going away (Koontz), где свет воплощает Божественную любовь. Не гарантирует также реализацию «любовного» значения этого предиката определенная референтность объектного имени: ‘Everyone loves Teresa’s voice’, Monique said sweetly (Sheldon); He loved the chase, but it was the kill that gave him a deep visceral satisfaction (Sheldon); The time when most I loved my task (Frost). Определяющим же здесь будет, очевидно, включенность объекта в число жизненных ценностей, его способность формировать смысл жизни субъекта и влиять на осознание успешности его собственной судьбы: Yet each man kills the thing he loves (Wilde). В английской лексикографии у глагола to love выделяется значение loyalty – преданности и верности любимому делу, стране и пр. (to have a strong feeling of loyalty to your country, an institution etc.: He really loved the police force – L 2000: 852).
Нереферентность объектного дополнения, как уже отмечалось, определяет реализацию гедонического значения предиката to love: And the merry love the fiddle, / And the merry love to dance (Yeats); She was an obedient child, willing and eager to please, a good student, who loved music, history and foreign languages and worked hard in school (Sheldon). На первый взгляд отсюда выпадает передаваемое этим глаголом значение «любви к ближнему» (have kind feeling towards: The Bible tells us to love all men – OL 1980: 505): But He, that loves the lowly, pours / His oil upon my head (Blake); Nought loves another as itself (Blake). Однако это противоречие уходит, если под «ближним» (another) понимать не всех представителей рода homo sapiens, а лишь тех, которые близки нам по жизни, находятся рядом и требуют нашей заботы и участия.
Адъективно-наречная лексема lovely, употребляемая преимущественно в британском варианте английского языка (L 2000: 852) и имеющая в своем составе «скрытую», сочетаемостную сему (is not usually used to describe the physical appearance of men – LC 1998: 806), в современном языке отправляет к качествам предмета, вызывающим любовь (eliciting/meriting love by moral or ideal worth – WNC: 682; WNID 1993: 1340). Она включает в свое лексикографическое толкование множители, соотносимые с основными семантическими блоками, формирующими чувство любви: дезидеративным (attractive), каритативным (kind, generous, friendly), аксиологической оценки (worth), эмоциональной оценки (pleasant, enjoyable, good, amusing, easy to like, wonderful). Как известно, looks breed love – любовное желание прежде всего вызывается физической привлекательностью предмета, его красотой, что непосредственно отражается в наборе семантических множителей лексемы lovely: beauty/beautiful, grace/gracious, exquisite, harmony, (natural) charm.
В синонимическом ряду love, affection, attachment, devotion, fondness, infatuation (Апресян 1979: 281; *AH 1992) доминанта love отличается силой и глубиной переживания (implies intense fondness or deep devotion – WNW 1995: 838). Антонимия любви развивается по двум линиям: она противостоит как ненависти и отвращению (abhorrence, animosity, antipathy, aversion, enmity, detestation, hate, hatred, loathing, rancor (CHDS 1993: 214; WS: 509), так и безразличию (unloving = indifferent, unconcerned, aloof, detached, cold, chilly, frigid – WS: 510).
Исследование значимостной, внутрисистемной составляющей концепта «любовь» показывает, что историческая семантика, воплощенная в «культурной памяти» имени концепта, отражается на распределении ЛСВ и частеречных реализаций этого имени и определяет состав семантических множителей, участвующих в лексикографическом описании этого концепта.
 

Литература

Абушенко 1998 - Абушенко В. Л. Оценка // Новейший философский словарь. Мн., 1998.
Апресян 1979 - Апресян 1979 – Англо-русский синонимический словарь / Ю. Д. Апресян, В. В. Ботякова, Т. Э. Латышева и др. М., 1979.
Ляпин 1997 - Ляпин С. Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Научные труды Центроконцепта. Вып. 1. Архангельск, 1997. С. 11–35.
Маковский 1996 - Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М., 1996.
Маковский 1997 - Маковский М. М. Язык – миф – культура. Символы жизни и жизнь символов // Вопросы языкознания. 1997. № 1. С. 73–95.
Маковский 1999 - Маковский М. М. Историко-этимологический словарь английского языка. М.: 1999.
Ортега-и-Гассет 1991 - Ортега-и-Гассет Х. Этюды о любви // Звезда. 1991. № 12. С. 139–173.
Уфимцева 1996 - Уфимцева Н. В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 139–162.
AH 1992 - AH 1992 – (The) American Heritage Dictionary of English Language. Houghton Mifflin Company, 1992. Electronic version. (электронная версия).
C 2000 - Сollins English Dictionary and Thesaurus. Aylesbury: HarperCollins Publishers, 2000.
CA 2000 - Cambridge Dictionary of American English. Cambridge UP, 2000.
CC 1995 - Collins Cobuild English Dictionary. L.: Harper-Collins Publishers, 1995.
CHDS 1993 - Chambers Dictionary of Synonyms and Antonyms. Edinburgh: W&R Chambers Limited, 1993.
CL 2001 - Cambridge Learner’s Dictionary. Cambridge UP, 2001.
CO 1964 - The Concise Oxford Dictionary of Current English. Oxford UP, 1964.
CO 1996 - Concise Oxford Dictionary. Oxford UP, 1996. Electronic version.
Klein 1967 - Klein E. A Comprehensive Etymological Dictionary of the English Language: In 2 v. V. 2. Amsterdam etc.: Elsevier Publishing Company, 1967.
L 2000 - Longman Dictionary of Contemporary English. Burnt Mill, Harlow: Longman Group Ltd., 2000.
L 2001 - Longman Dictionary of Contemporary English. Edingburgh Gate, Harlow: Pearson Education Ltd., 2001.
LA 1997 - Longman Dictionary of American English. NY: Longman, 1997.
LC 1998 - Longman Dictionary of English Language and Culture. Edinburgh Gate, 1998.
M 2002 - Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. Macmillan Publishers Limited, 2002.
OD 1933 - The Oxford English Dictionary. V. 5. Oxford: Clarendon Press, 1933.
OE 1982 - The Oxford Dictionary of English Etymology / Ed. By C. T. Onions. Oxford: Clarendon Press, 1982.
OL 1980 - Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English: In 2 v. V. 1. Oxford UP, 1980.
SHO 1933 - The Shorter Oxford English Dictionary: In 2 v. V/ 1. Oxford: Clarendon Press, 1933.
UD 1932 - The Universal Dictionary of The English Language / Ed. Henry Cecil Wyld. L.: George Routlage & Sons, 1932.
WNC - Webster's New Collegiate Dictionary. Springfield, Massachusetts: Merriam-Webster, s. a.
WNID 1993 - Webster’s Third New International Dictionary of the English Language Unabridged. Cologne: Könemann, 1993.
WNW 1995 - Webster’s New World Dictionary of the English Language. NY: Simon &Schuster, 1995.