Следите за нашими новостями!
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

М. А. Таривердиева

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЛАТЫНЬ - ИСКУССТВЕННЫЙ КОНСТРУКТ ИЛИ "ЖИВОЙ" ЯЗЫК?

(Индоевропейское языкознание и классическая филология - XII. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И. М. Тронского. - СПб., 2008. - С. 409-413)


 
Деятельность ученых при дворе императора Карла Великого по собиранию рукописей и упорядочению античного литературного наследия (реформа Карла Великого, или Каролингское возрождение, конец VIII - начало IX в.) разделила в языковом отношении латинское Средневековье на два периода. III-VIII вв. - это время постепенной утраты письменной классической нормы, время свободного развития устной латинской речи, возникновения инноваций на всех языковых уровнях. IX-XIII вв. - время восстановления классической языковой нормы и следования ей в письменной практике и литературном творчестве.
Дошедшие до нас (хотя и в рукописях более позднего времени) тексты дореформенного периода содержат многочисленные свидетельства инноваций, главные из которых в фонетике - отпадение конечных согласных и редукция безударных гласных, замолкание h; в грамматике - использование перифраз в целях устранения многозначности форм (перфект), семантические смещения в системе указательных местоимений, увеличение употребления предложных конструкций с одновременным укрупнением значений одних предлогов (ad, de) и исчезновением других; развитие описательных форм степеней сравнения прилагательных (пока на стадии лексического варьирования: plus, magis; valde, maxime); в синтаксисе - замена причастных и инфинитивных оборотов придаточными предложениями; в лексике - отбор в пользу разговорных синонимов, заимствования из языков и говоров соседних народов, возникновение на базе существующих моделей новых слов.
Пореформенная латынь нередко характеризуется исследователями как язык, искусственно сохраняемый по образцу классической латыни для письменных нужд образованной частью населения Западной Европы при одновременном параллельном развитии различных устных народных говоров и образовании на их основе письменно-литературных романских языков (первые письменные свидетельства - IX-X вв., первые литературные тексты - XII-XIII вв.).
Подражание образцу, от которого отделяют несколько столетий, предполагает неукоснительное следование грамматическим правилам, скрупулезное воспроизведение синтаксических конструкций, использование фиксированного инвентаря лексических средств, что при отсутствии живых носителей языка неизбежно должно было бы вызывать скованность в выражении мысли, трудности в описании новых реалий и передаче понятий, не существовавших в картине мира древних римлян.
Между тем известно, что латынь в течение всех Средних веков, в том числе и в позднейший период, являлась универсальным языком письменности и культуры, вполне соответствуя поставленным задачам. Ею пользовались при составлении официальных документов, в деловой и частной переписке, в юриспруденции, науке, культурной сфере, образовании, церкви - причем как в письменной, так и в устной форме.
Объективным свидетельством устного функционирования латинского языка в средневековой Европе является деятельность университетов, которые, начиная с XII-XIII вв., создавались во многих европейских городах. Весь процесс обучения, общение преподавателей и студентов происходили на латинском языке.
О роли и значимости латинского языка в культурной жизни Западной Европы в Средние века свидетельствуют отзывы людей той эпохи, для которых латынь была языком повседневных занятий - переводчиков, копиистов. Авторы отзывов отмечают общепонятность и общеупотребительность латинского языка во всем романском языковом ареале, большой выразительный потенциал латыни, выгодно отличающий ее от еще только формирующихся романских языков. Все эти качества были возможны лишь при условии непрерывного развития латинского языка, его постоянного приспособления к изменяющейся жизни и, как результат, - изменений в языковой структуре.
Выявление фактологической основы для суждения об этих изменениях на базе средневековых латинских текстов затруднено ориентацией авторов на классический образец. Некоторые исследователи объясняют как лексические, так и грамматические инновации в средневековых латинских текстах влиянием романских говоров. Сопоставление инноваций в латинских текстах на протяжении всех Средних веков позволяет заключить, что многие из них являются проявлением внутриязыкового развития.
В качестве примера позднесредневекового текста предлагается рассмотреть крупнейший памятник средневековой латинской литературы - «Хронику», принадлежащую перу пармского монаха-францисканца Салимбене де Адам (XIII в.). Сочинение содержит богатый материал по политической, социальной, церковной и культурной истории Италии и всего Средиземноморья в XII-XIII вв. Не менее интересен и информативен текст памятника и в языковом отношении.
По наблюдению Э. Ауэрбаха, «европейская литература унаследовала от прошлого две разные традиции изображения жизни - античную, основанную на разграничении «высокого» и «низкого», возвышенно-героического и повседневного, и другую, восходящую к ветхозаветной и новозаветной литературе, где оба этих плана смешивались». Если взглянуть на сочинение Салимбене с этой точки зрения, то нетрудно убедиться, что стиль «Хроники» тяготеет преимущественно к библейской традиции, к смешению «высокого» и «низкого» стилей. То же, на наш взгляд, можно сказать и о языке сочинения.
Будучи проповедником, Салимбене строит свое изложение по канонам проповеди, подкрепляя собственные наблюдения и рассуждения цитатами из Священного Писания и сочинений отцов Церкви, что придает стилю сочинения возвышенность и патетичность. Наряду с этим в тексте «Хроники» встречается много сцен из жизни клириков и мирян, описанных увлекательно, с множеством конкретных бытовых деталей, живым языком, не оставляющим сомнений в его естественности и спонтанности.
Язык автора «Хроники» отражает изменения, происшедшие в латинском языке в позднейший период его истории. Изменения в фонетике проявляются в орфографии текста двумя тенденциями: уже знакомой по раннесредневековым текстам «гиперкоррекцией» (hostiarius вм. ostiarius, offitium вм. officium, hyemem вм. hiemem) и отображением на письме реальной фонетической картины в латинском языке на момент написания «Хроники» (ociosi вм. otiosi, scolis вм. scholis, vite вм. vitae, ceperunt вм. coeperunt, gramaticus вм. grammaticus).
«Гиперкоррекция» проявляется и на грамматическом уровне - в частности, в неумеренном и неуместном употреблении местоимений sibi и suus: ibat ad eum et sibi (вм. ei) dicebat, precipio ex parte sua (вм. mea). Увеличивается количество примеров, свидетельствующих о развитии в грамматическом строе латинского языка аналитизма: растет число аналитических форм пассива благодаря использованию всей парадигмы глагола esse (factus fuerat, captus fuisset); регулярно употребляется сочетание инфинитива смыслового глагола с глаголом coepi вместо imperfectum de conatu (ceperunt nascondere, febricitare cepit); укореняется в употреблении перифраза «facio + инфинитив смыслового глагола» - по существующему мнению, возникшая под влиянием греческого языка (fecit venire, fecit fieri и даже fecit decapitari). Эта перифраза - предвестник романского каузатива, однако содержание последнего из приведенных примеров доказывает, что считать данную перифразу каузативной конструкцией преждевременно.
Становится регулярным употребление описательных форм степеней сравнения прилагательных (valde grandes erant, multe valde), сочетаний с предлогом de в значении генитива (frater de Penitentia ‘брат из ордена Кающихся’). Часто встречаются в «предартиклевом» употреблении указательное местоимение ille и числительное unus (illam etiam congregationem illorum ribaldorum … destruxit; illud Ysaie verbum; non sum ego bene unus homo?).
Среди синтаксических тенденций упомянем «прямой» порядок слов, употребление придаточных предложений вместо причастных и инфинитивных оборотов.
В словаре автора «Хроники» - обилие новых слов, образованных по существовавшим и ранее моделям, но отражающих новые реалии (refectorium ‘трапезная’, infirmitorium ‘больничный покой’), или старых, обретших другое значение (firmavit ‘укрепил’ > ‘запер’, potestas ‘власть’ > ‘глава города’, custos ‘страж’ > ‘настоятель’, locus ‘место’ > ‘обитель’). Отмечается характерное для разговорной речи и на более раннем этапе развития языка стремление к прозрачности «внутренней формы» слов (crucesignatus ‘крестоносец’, букв. ‘отмеченный знаком креста’). Много грецизмов (andria, diadema).
Как видно из приведенных примеров, латынь позднего Средневековья представляла собой достаточно гибкую языковую систему с прочной, сохраненной от классической латыни грамматической и лексической основой, но обновленную многочисленными разговорными вкраплениями позднего происхождения, порожденными необходимостью описать новые жизненные реалии и отражающими как внутриязыковое развитие, так и влияние соседних языков.
Подтверждением «жизненности» латинского языка в Средние века являются, по нашему мнению, и романские языки, возникшие в результате взаимодействия латинского языка и местных говоров. Грамматические системы романских языков имеют ряд общих черт, отличающих их от грамматической системы классической латыни. Общность признаков предполагает происхождение романских языков из общего источника, каковым может быть только латинский язык, но на позднем этапе его развития. Процесс формирования нового грамматического строя, грамматической нормы и литературной традиции не мог быть одномоментным, он охватывал IX-XIII века, в течение которых латынь, выполнявшая функции языка письменности и культуры, продолжала служить «донором» формирующихся романских языков.
Такое положение дел позволяет считать время появления первых литературных памятников на романских языках terminus ante quem для активного функционирования и развития латинского языка, что, видимо, дало основание некоторым лингвистам именовать романские языки «неолатинскими».
 

Источник текста - сайт Института лингвистических исследований.