(Дни балтов и белые ночи. Круглый стол "Балтийская филология": десять
лет спустя. - Спб., 2008. - С. 28-29)
Наиболее распространенной этимологией этнонима ятвяги, фигурирующего
в славянских летописях X–XIII вв. и других источниках, считается версия К. Буги,
реконструировавшего в 1925 г. самоназвание *jātvingas из ятв. *Jātvā
- ‘земля ятвягов’, которое, в свою очередь, связано с предположительно
существовавшим одноименным гидронимом *Jātvā. Множество иных версий (в
том числе, мнение Е. Налепы, выводившего самоназвание *Antivingas из *Antia)
сегодня уже не рассматриваются всерьёз. Но и этимология К. Буги наталкивается на
ряд противоречий. Во-первых, на всём «ятвяжском» пространстве не известно о
существовании реки, которая называлась бы в древности *Jātvā. Во-вторых,
ни в письменных источниках, ни в топонимическом материале нет никаких
доказательств употребления этнонима jātvingas самими балтами. Вплоть до
XIII в. этноним ятвяги характерен исключительно для старославянской
письменной традиции, и только к середине этого столетия он проникает в латинские
источники. И даже в это время особой «ятвяжской» идентичности, объединявшей
обитателей территории к северу от р. Нарев и бассейна Немана, не существовало. В
XIII в. ятвяги делились на несколько независимых образований, фигурирущих под
разными именами (судовы, дайнавы, полешане, злинцы, покенцы, крисменцы).
В-третьих, как уже было замечено, для балтской этнонимии суффикс -ing- не
является продуктивным. В связи с этим В. Мажюлис реконструировал самоназвание
ятвягов в форме *jatuvis (из гидр. *jat(u)va), а появление суффикса -яг в
славянском рассматривал в связи с древнерусскими этносоциальными обозначениями
колбяг, варяг и буряг, в которых он имеет скандинавские истоки (древнесеверн.
kylfingr ‘член элитной дружины’ от kylfa ‘дубина’; váringr - ‘член союза,
корпорации’ от vár ‘верность, порука, обет, клятва’; buring ‘обслуживающий
судоходство, товарищ по жилью’ от bår ‘волок’, либо bur ‘дом’). Однако
предложенная В. Мажюлисом этимология сталкивается с теми же препятствиями, что и
этимология К. Буги, к тому же она предполагает, что основа и суффикс слова
отдельно происходят из разных языковых традиций. Учитывая однотипность
упомянутых социальных обозначений и этнонима ятвяг, более оправданным нам
кажется поиск его древнесеверной этимологии.
Важно учитывать языковой
контекст договора князя Игоря с греками 944 г., в котором большинство упомянутых
имён русских послов имеют чётко выраженное древнесеверное происхождение. Одним
из них является антропоним Ятвяг Гунарев. Ему наиболее соответствует известное
по сагам имя Játvígr, образованное из распространённых формантов (Ját-: Játgeirr,
Játmundr, Játráðr, Játvarðr; -vígr: Kvígr, HildvígR, VígR), соответствующее
англосаксонскому Eádwíg (eád ‘удачливый’, wíg ‘война’). Однако это имя не
объясняет возникновение носового гласного в славянском. По аналогии с варяг, колбяг и
буряг, в исходном скандинавском скорее следует предполагать наличие
суффикса -ingr (Játvingr, патронимическое производное от имени
Játvígr). Менее
вероятна, но не исключена, связь с древнесеверн. játtа ‘согласие, союз’.
Скандинавское культурное влияние, особенно в Х–XI вв., хорошо прослеживается по
археологическому материалу Верхнего Понеманья и Поприпятья.
По всей
видимости, первоначально термин ятвяги относился к смешанной в культурном плане
социальной группе, занимавшейся судоходством, торговлей, промыслами и военным
делом на Верхненеманском речном пути. После установления Русью контроля над этим
путём (к сер. XI в.), в новых политических условиях ятвягами стали называть
местное аборигенное население, разговаривавшее на балтских диалектах.