К ВОПРОСУ О ЗНАЧЕНИИ СЛОВА CHARTA В ЛАТИНСКОМ ЯЗЫКЕ КЛАССИЧЕСКОГО
ПЕРИОДА
(Индоевропейское языкознание и классическая филология - X. Материалы чтений,
посвященных памяти профессора И. М. Тронского. - СПб., 2006. - С. 3-8)
1. По данным латинского диска Packard Humanities Institute слово charta встречается
в латинской литературе классической эпохи около 200 раз. Число случаев употребления
этого слова в прозе и в поэзии примерно одинаково (проза - 94 раза, поэзия -
110 раз). Следует, однако, заметить, что треть прозаических словоупотреблений
приходится на долю Плиния Старшего (32 случая) и примерно треть на Дигесты (24
случая), у остальных авторов (Апиций, Апулей, Цицерон, Квинт Курций, Фест, Фронтин,
Фронтон, Скрибоний, Петроний, Плиний Младший, Плиний Старший, Порфирион, Scriptores
Historiae Augustae, Сенека, Сервий, Светоний) charta встречается в среднем по
2-3 раза. Что касается поэтических текстов, то около половины словоупотреблений
charta (42 случая) дают нам эпиграммы Марциала, 19 раз это слово встречается
у Овидия и 13 раз у Горация, у остальных авторов (Катулл, Цицерон, Ювенал, Лукреций,
Манилий, Персий, Федр, Серен Саммоник, Стаций, Тибулл, Appendix Vergiliana)
- в среднем по 3-4 раза.
2. Наиболее авторитетные словари латинского языка определяют значение слова
charta следующим образом. Словарь Льюиса и Шорта (Ch. T. Lewis, Ch. Short; 1879)
выделяет три значения: «лист египетского папируса», «папирус как растение» и
«то, что написано на папирусе: сочинение, письмо, стихотворение и т. п.». При
этом второе и третье значения авторы словаря считают переносным значением первого.
Особняком стоит единичный случай (Suet. Nero, 20, 1), в котором charta имеет
значение «пластина, лист из любого материала, например, из металла». Он выделяется
в отдельное значение во всех словарях и не рассматривается в настоящем сообщении.
Словарь Георгеса (K. E. Georges; 1918) предлагает первое значение «лист египетского
папируса, папирус», второе «папирус как растение» и третье - «написанное на
папирусе письмо, сочинение, стихотворение и т. п.». Словарь Бенуа и Гёльцера
(E. Benoist, H. Goelzer; 1934) дает три значения слова charta: «папирус как
растение», «лист писчего материала из папируса» и «сочинение, письмо, книга».
Оксфордский словарь латинского языка (Oxford Latin Dictionary; 1982) предлагает
следующие три значения: первое «”бумага”, сделанная из папируса или лист такой
бумаги», второе «то же как материал для письма» и третье (3а) «страницы или
свитки, содержащие литературное произведение или тексты другого рода» (3б) «сочинение,
страницы». И, наконец, словарь Гаффио-Флобера (F. Gaffiot, P. Flobert; 2000)
выделяет первое значение «папирус (как писчий материал)», второе «папирус как
растение» и третье <а> «сочинение, книга» <б> «том».
3. Ни в одном из перечисленных словарей значение «книга как единица членения
литературного произведения» не выделяется в качестве самостоятельного значения
слова charta. В то же время обнаруживается ряд контекстов, где charta имеет
именно такое значение и выступает, таким образом, как более редкий синоним слов
liber и uolumen.
Наиболее известным из этих контекстов является первое стихотворение Катулла:
iam tum, cum ausus es unus Italorum
omne aeuum tribus explicare chartis,
doctis, Iuppiter, et laboriosis (Cat. carm. 1, 5-7).
Второй контекст предоставляют заключительные строки второй книги «Науки любви»
Овидия:
Sed quicumque meo superarit Amazona ferro,
Inscribat spoliis 'Naso magister erat.'
Ecce, rogant tenerae, sibi dem praecepta, puellae:
Vos eritis chartae proxima cura meae! (Ou. ars II, 743-746).
Третий контекст происходит из Liber medicinalis Серена Саммоника:
tertia namque Titi simul et centesima Liui
charta docet, ferro talem candente dolorem
exactum aut poto raporum semine pulsum;
ni fieret, dixit, uix septem posse diebus
uitam produci: tanta est uiolentia morbi (Seren. XXXVIII, 721-724).
4. На синонимию слов charta и liber прямо указывают римские юристы. Так, Ульпиан,
излагая вопрос о завещании книг, пишет:
Libris autem legatis bibliothecas non contineri Sabinus scribit: idem et Cassius:
ait enim membranas quae scriptae sint contineri, deinde adiecit neque armaria
neque scrinia neque cetera, in quibus libri conduntur, deberi. Quod tamen Cassius
de membranis puris scripsit, uerum est: nam nec chartae purae debentur libris
legatis nec chartis legatis libri debebuntur, nisi forte et hic nos urserit
uoluntas: ut puta si quis forte chartas sic reliquerit 'chartas meas uniuersas',
qui nihil aliud quam libros habebat, studiosus studioso: nemo enim dubitabit
libros deberi: nam et in usu plerique libros chartas appellant. quid ergo, si
quis chartas legauerit puras? membranae non continebuntur neque ceterae ad scribendum
materiae, sed nec coept<i> scribi libri. Unde non male quaeritur, si libri
legati sint, an contineantur nondum perscripti. et non puto contineri, non magis
quam uestis appellatione nondum detexta continetur. sed perscripti libri nondum
malleati uel ornati continebuntur: proinde et nondum conglutinati uel emendati
continebuntur: sed et membranae nondum consutae continebuntur (Dig. 32, 1, 52,
3-5).
«3. Сабин пишет, что в понятие «отказанные книги» не включаются шкафы для
книг. Так же и Кассий: ибо он говорит, что исписанные пергаменные тетрадки (о
значении слова membranae см.: C. H. Roberts, T. C. Skeat. The Birth of the Codex.
London, 1983. P. 21-23) включаются (в отказанные книги), и далее добавляет,
что ни шкафы, ни ларцы, ни все прочее, в чем хранят книги, не причитается (по
отказу). 4. То, однако, что Кассий написал о чистых пергаменных тетрадках, справедливо.
Ибо ни неисписанные свитки не причитаются в случае отказа книг, ни книги не
будут причитаться в случае отказа чистых свитков; разве только, пожалуй, нас
к этому не будет принуждать воля (завещателя), например, если кто-нибудь, кто
ничего другого не имел, скажем, учащийся учащемуся, оставит по легату свитки
(chartas) таким образом: «все мои свитки», то, конечно, никто не будет сомневаться,
что причитаются книги, ибо большинство в обиходе называет книги словом chartae.
А что, если кто-то откажет чистые свитки? Тогда не будут включены ни пергаменные
тетрадки, ни все прочее, на чем можно писать, но не будут включены и книги,
переписывание которых уже начато. 5. Отсюда резонно спрашивается, если будут
отказаны книги, то включаются ли в отказ еще не написанные книги? Я полагаю,
что не включаются так же, как в понятие «одежда» не включается еще не сотканная.
Но написанные книги, которые еще не обработаны молотом и не снабжены необходимыми
принадлежностями, будут включаться. Также будут включены еще не склеенные и
не исправленные книги, но будут включены и еще не сшитые пергаменные тетрадки».
В приведенном тексте сомнения может вызвать перевод chartae purae и chartae
как «чистые свитки». Такое понимание слова chartae здесь оправдано по следующим
причинам.
В данном месте Дигест речь идет о всех возможных случаях отказа книг. Глава
52 начинается определением понятия libri, в которое Ульпиан включает как традиционные
свитки из любого материала, для большей ясности употребляя редкое слово uolumen
(во всем огромном корпусе Дигест это слово встречается только 8 раз), так и
пергаменные тетрадки - membranae (см.: Е. В. Антонец. О значении слова uolumen
в Ulp. Dig. 32, 52-32, 52, 1 // Colloquia classica et indogermanica III. СПб.,
2002. С. 227-234). Ульпиан начинает с исписанных пергаменных тетрадок (membranae
quae scriptae sint). Они подпадают под формулировку libri. Неисписанные пергаменные
тетрадки (membranae purae) не подпадают.
Далее Ульпиан переходит к chartae purae. Известно, что папирус поступал в
продажу как в виде отдельных листов (которые назывались plagulae), так и в виде
готовых чистых свитков. Для последних существовал термин biblia agrapha (Pollux
VII, 211; Etym. Magn. p. 260, 41). Общепринятой манерой было записывать литературные
произведения в уже готовые свитки, склеенные из листов папируса профессиональными
glutinatores на фабрике. Только для личных писем или других целей пишущий мог
сам подклеивать листы (T. Birt. Das antike Buchwesen in seinem Verhaeltniss
zur Literatur. Berlin, 1882. S. 241-242). Поэтому, когда речь идет о книгах
как носителях литературного произведения, в нормальном случае chartae не может
обозначать стопку чистых папирусных листов, так как это противоречит античному
обычаю писать текст в уже готовый свиток.
После chartae purae Ульпиан переходит к libri perscripti (написанным книгам).
Таким образом, в тексте последовательно проводятся две пары противопоставлений:
membranae quae scriptae sint противопоставлены membranae purae, а perscripti
libri противопоставлены chartae (purae). На то, что в данном месте Дигест слово
chartae обозначает не отдельные листы папируса, а
чистые свитки, указывали, например, Бирт (op. cit., p. 241-242) и Робертс (op.
cit., p. 30).
Слово chartae в значении «чистый папирусный свиток» употребляет также Гай
в 41 книге Дигест: Litterae quoque licet aureae sint, perinde chartis membranisque
cedunt, ac solo cedere solent ea quae aedificantur aut seruntur. ideoque si
in chartis membranisue tuis carmen uel historiam uel orationem scripsero, huius
corporis non ego, sed tu dominus esse intellegeris. sed si a me petas tuos libros
tuasue membranas nec impensas scripturae soluere uelis, potero me defendere
per exceptionem doli mali… (Dig. Iust. 41,1,9,1).
«Подобно тому, как постройки и посадки принадлежат земле, так и буквы, даже
выполненные золотом и серебром принадлежат папирусным свиткам и пергаменным
тетрадкам. Поэтому, если я запишу в твоем свитке или пергаменной тетрадке стихотворение
или историческое сочинение или речь, то собственником этого предмета будешь
считаться ты, а не я. Но если ты потребуешь у меня свои книги или пергаменные
тетрадки и при этом не пожелаешь оплатить расходы за переписывание, то я могу
защититься с помощью эксцепции о злом умысле …».
Из этого текста хорошо видно, что литературное произведение как малого (carmen),
так и большого (historia, oratio) объема может быть записано в chartae или в
пергаменную тетрадку (membranae). Так как обычно литературные произведения записывались
в уже готовый свиток, а не на отдельные листы, то здесь под словом chartae нельзя
понимать ничего иного, кроме
папирусного свитка.
5. Итак, рассмотренные цитаты из Дигест свидетельствуют о том, что в обиходном
латинском языке слово chartae выступало синонимом слова liber и обозначало книгу
как материальный предмет, вместилище текста. Поэтому во избежание путаницы юристы
призывали составителей завещаний стараться называть словом chartae чистые свитки
без текста, а словом libri - книги с текстом.
О синонимии chartae и libri вполне очевидно говорят также и те контексты,
в которых оба слова употреблены рядом во избежание повтора одного и того же
слова:
Cic. Pro Caelio, 40:
Verum haec genera virtutum non solum in moribus nostris sed vix iam in libris
reperiuntur. Chartae quoque quae illam pristinam severitatem continebant obsoleverunt;
Mart. IV, 31, 4:
Quod cupis in nostris dicique legique libellis
Et nonnullus honos creditur iste tibi,
Ne ualeam, si non res est gratissima nobis
Et uolo te chartis inseruisse meis;
Mart. VII, 51, 8:
Sic tenet absentes nostros cantatque libellos,
Ut pereat chartis littera nulla meis:
Denique, si uellet, poterat scripsisse uideri;
Sed famae mauult ille fauere meae;
Mart. XIV, 84, 2:
Ne toga barbatos faciat vel paenula libros,
Haec abies chartis tempora longa dabit;
Ou. trist. III, 1, 4:
Missus in hanc uenio timide liber exulis Vrbem:
da placidam fesso, lector amice, manum;
neue reformida, ne sim tibi forte pudori:
nullus in hac charta uersus amare docet.
haec domini fortuna mei est, ut debeat illam
infelix nullis dissimulare iocis.
Ou. Ep. ex Pont. III, 6, 52:
Hactenus admonitus memori concede poetae
ponat ut in chartis nomina cara suis.
Turpe erit ambobus, longo mihi proximus usu
si nulla libri parte legere mei.
Ou. Ep. ex Pont. IV, 12, 27:
Saepe ego correxi sub te censore libellos,
saepe tibi admonitu facta litura meo est,
dignam Maeoniis Phaeacida condere chartis
cum te Pieriae perdocuere deae.
Нельзя не отметить примечательный случай употребления всех трех слов, обозначающих
книгу, по отношению к одному и тому же произведению - этрусским гадательным
книгам:
in libris est Etruscorum (Cic. de diu. II, 50); … quae nunc ex Etruscis libris
… (Cic. de harusp. resp. 37);
Factum est semel, quod equidem in Etruscae disciplinae uoluminibus inuenio
(Plin. n. h. II, 199);
6. Таким образом, слово chartae (обычно во множественном числе) обнаруживает
тесную связь с материальным обликом античной книги-свитка и имеет устойчивое
значение «свиток». Оно обозначает чаще материальный носитель текста, чем «сочинение,
произведение, написанное в свитке». В поэзии, помимо того, у слова charta засвидетельствовано
значение «книга как единица литературного произведения», которое следовало бы
выделять как отдельное значение этого слова.
