Следите за нашими новостями!
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

В. Ю. Михальченко

ВАРЬИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(Языковая политика и языковые конфликты в современном мире. - М., 2014. - С. 24-29)


 
The article considers the functional model of language policy that is based on the specificity of language situation in the country. To work out the functional model of language policy the author considers ethnic composition of the population, the way of settlement of different ethnic groups, commitment to their native language, values and many other private social factors etc.
 
Современная Российская Федерация имеет сложную государственную структуру: она разделена на 85 субъектов федерации (с учетом Крыма и Симферополя), неравноценных по величине, значимости в хозяйственной деятельности страны, социальному и национальному составам, а также другим параметрам. От разновидности субъекта федерации зависят реальные условия существования того или иного языка, а следовательно, его социальные функции, что в конечном счете отражается на его статусе — юридическом и фактическом (функциональном). Субъекты Федерации распадаются на края (6), области (11) и республики (22). В зависимости от этнолингвистических условий в указанных субъектах федерации формируется определенная национально-языковая политика, призванная максимально учитывать местные условия, социальные потребности конкретных языковых общностей, входящих в состав жителей того или иного региона.
В России функционируют 160 языков коренных народов. До 1990-х гг. в Российской Федерации и во многих других многонациональных странах был принят постулат о равноправии всех языков ». Однако совершенно очевидно, что это положение реализовать на практике невозможно, так как все языки с одинаковой интенсивностью не могут применяться во всей многонациональной стране и во всех сферах общения. Конечно, все языки, даже их диалекты потенциально полифункциональны, то есть могут применяться в разных сферах общения, если будут приложены организационные усилия — разработка терминологий, функциональных стилей и др. Однако реально между языками мира существует разделение труда: мировые языки (английский, арабский, испанский, китайский, русский, французский) применяются в международных организациях — ООН. ЮНЕСКО, в общении между государствами, а в отдельных государствах функционируют разные сочетания местных национальных языков. Такое же разделение труда наблюдается и в многонациональной Российской Федерации: язык большинства (русский) служит языковому единению полиэтнической страны, а языки отдельных коренных этносов выполняют функцию средства единения соответствующих этнических общностей. Такая же практика развития языковой жизни наблюдалась и в советское время. Во времена перестройки возобладало мнение о том, что все сферы жизни общества, в том числе и сфера языка, требуют юридического регулирования, так как наличие языкового законодательства является признаком цивилизованности в области национально-языковых отношений. Законы о языках помогают правильно организовать языковую жизнь в сферах организованного общения, поддающихся планированию социальных функций (образование, наука, деловое общение, массовая коммуникация и др.), в отличие от бытового межличностного общения, в котором правовое регулирование неуместно, невозможно.
С точки зрения социолингвистики каждое государство должно иметь собственную модель функционирования и развития языков, соответствующую специфике языковой ситуации в данной стране.
Функциональная модель языковой политики — это совокупность языков и форм их существования, функционирование которых планируются и поддерживаются государством (или определенным классом) на территории проживания той или иной этнической группы [Словарь, 2006]. Таким образом, для выявления моделей языковой политики необходимо выяснить этнический состав населения, способы расселения разных этнических групп, приверженность их родному языку, ценностные ориентации и множество других частных социальных факторов. Все эти процедуры более или менее успешно проводятся и учитываются в момент принятия законодательных актов о языках. Важным моментом является также уровень, степень развитости языка, получающего юридический статус государственного языка. В социолингвистике наряду с понятием юридического статуса существует термин фактический (функциональный, коммуникативный статус языка, означающий уровень развитости языка, его способность обслуживать разные сферы общения).
Функционирование этнических языков нередко в РФ складывается так, что язык, имеющий статус государственного, недостаточно функционально развит, чтобы принять все потенциально возможные функции на себя. Именно дихотомия юридический// функциональный коммуникативный (фактический) статус языка отражает это развитие. В научной литературе встречается утверждение о том, что «наделение особыми правами некоторых языков не должно означать, что таким образом создаются преференции внутри государства для некоторых «народов» или национальных меньшинств» [Степанов, 2010]. И, тем не менее, для языков, обретших статус государственного языка, создаются программы их развития, выделяются средства для их совершенствования и распространения. Сами государственные языки получили статус в зависимости от наибольшей концентрации жителей одной и той же национальности, что создает наиболее благоприятные условия для функционального развития. Именно по этому признаку были даны названия национальных республик, повышение статуса которых до государственного суверенитета, закрепленного в Конституциях перестроечного времени, поставило вопрос о необходимости принятия законов о языках. Законы о языках были приняты во всех 21 республиках РФ. Таким образом, современная Российская Федерация имеет многокомпонентную модель языковой политики, при которой во всей стране функционирует общегосударственный язык — государственный язык Российской Федерации — русский язык, а в республиках он дополняется местными республиканскими государственными языками, создавая модель языковой политики с 34 компонентами. В республиках создана юридическая база для «государственного двуязычия» или даже «государственного многоязычия », что приводит иногда к разным формам реальной конкуренции при реализации законов о языках (увеличение/уменьшение количества часов по русскому или региональному языку, споры о том, должен или не должен президент республики знать республиканский госязык и т.д.).
При реализации демократической, плюралистической языковой политики в РФ образуется своеобразное сочетание одной общегосударственной функциональной доминанты — русского языка и республиканских языков, т.е. функциональных доминант регионального значения. Таким образом, сочетаются общегосударственный интерес языкового единения всей многоязычной страны с желанием компактно проживающих наций культивировать в разных сферах общения свой национальный язык. Демократическое сочетание одной, общей для всей страны, языковой доминаты (русского языка) с региональными языковыми доминантами (республиканскими госязыками) позволяет выделить следующие региональные подтипы языковой политики в Российской Федерации.
1. Однокомпонентная модель языковой политики: это языковая политика с разными формами существования русского языка;
2. Двухкомпонентная модель языковой политики: это языковая политика с двумя доминантами (русский язык + республиканский государственный язык);
3. Трехкомпонентная модель языковой политики: это языковая политика с тремя доминантами (русский язык + два республиканских государственных языка);
4. Многокомпонентная модель языковой политики: языковая политика с четырьмя, пятью и более доминантами (русский язык + языки Дагестана);
5. Дифференциальная модель языковой политики: языковая политика в области функционирования языков малочисленных народов.
Выделенные модели языковой политики учитывают наличие в территориально-государственных образованиях (республиках) функциональных доминант, которые фактически в сочетании с языками недоминантными, на которых говорят остальные языковые общности, составляют ядро, основу языковой ситуации — ее социально-коммуникативную систему. Такая классификация соответствует современному положению языковой политики в РФ и отмечает пути дальнейшего распространения, расширения социальных функций статусных языков, хотя, конечно, для такого расширения социальных функций необходимо однонаправленное положительное действие многих условий, социальных факторов (экономическое благополучие, Этническое самосознание, ценностные ориентации носителей языков, материальные условия для расширения их функций в разных сферах коммуникации). Следует отметить, что общероссийская модель языковой политики, отражающая государственное устройство страны и ее национальный состав (общегосударственный язык + языки остальных языковых общностей), полностью соответствует основным принципам демократии, языковых прав жителей разнонациональной страны. Сложности возникают в многонациональных республиках с четырьмя, пятью или более доминант, что обусловлено компактным проживанием на одной территории большого количества коренных народов РФ (например, Дагестан). Встает вопрос: могут ли все языки Дагестана, став статусными языками республики, функционировать одинаково широко? Видимо, нет, тем более что роль единения в этой республике выполняет язык межнационального общения — аварский и государственный язык РФ — русский. Тем не менее, все языки республики теоретически могут считаться статусными, так как юридический статус может быть реализован в разных объемах, например, в символической функции (торжественные собрания открываются на этом языке, гимн поется на нем, надписи в наиболее значительных случаях пишутся на нем или просто он применяется в семейной сфере и сфере межличностного общения). Такое символическое присутствие определенного языка поддерживает уважение к нему, внимание к соответствующей языковой общности. Даже бесписьменный язык меньшинства может иметь статус государственного, например, в Швейцарии ретороманский, на котором говорит только 1% населения. В таком случае статус означает государственную поддержку, преференции в его функционировании, как языка малой языковой общности. Конечно, официальным такой язык стать не может, поскольку не обладает системой функциональных стилей, применяемых в разных сферах письменного общения. Понятие «государственный язык» гораздо шире понятия «официальный язык»: госязык — язык культуры, политики, науки, функционирующий во всех сферах коммуникации социума, а официальный язык — язык госучреждений, делопроизводства, суда.
При выделении подтипов — моделей языковой политики учитывается не только количество статусных языков (функциональных доминант), но и их специфика. Трехкомпонентная модель языковой политики выделена в отдельный подтип; хотя три функциональные доминанты можно причислить к многокомпонентному подтипу. Дело в том, что в этой модели представлены, кроме русского, два варианта одного и того же этнического языка (мордовского или коми), а не отдельные этнические языки. Пятый подтип выделен в связи с тем, что функционирование языков малочисленных народов, многие из которых являются исчезающими языками, требует особого, отдельного внимания к каждому из них.
Таким образом, отмечая наличие общих принципов языковой политики в общероссийской модели (русский язык + республиканские государственные языки), мы считаем, что языковая политика по регионам РФ распадается на пять подтипов языковой политики, наиболее приближенных к различным языковым ситуациям. Такая национально-языковой политика создает юридические предпосылки для демократического, плюралистического устройства языковой жизни многонациональной страны.
 

Литература

Словарь социолингвистических терминов. М., 2006.
Степанов В.В. Поддержка языкового разнообразия в Российской Федерации. Этнографическое обозрение. 2010. №4. С. 102–115.