Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

Н. А. Купина, И. В. Шалина

ОТРАЖЕНИЕ РУССКОГО ТИПА В МУЖСКОЙ РЕЧИ ГОРОЖАН-ПРОВИНЦИАЛОВ

(Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. - Вып. 6. - Красноярск, 1998. - С. 48-56)

 
В проблемной статье А.П. Сковородникова отмечается, что модель национального риторического идеала может быть построена на базе "современной общественно-речевой практики" [8. С. 35]. Нам кажется очень продуктивной эта мысль: ведь лингвистическая абстракция есть лишь отвлечение от "жизни" языка в определенный исторический момент его существования. В понятийном ряду национальный риторический идеал, речевая практика промежуточное место занимает понятие национальный (русский) тип. Задача статьи - наполнить это понятие конкретным содержанием, которое мы попытаемся извлечь из текстов-разговоров. Мы исходим из того, что национальные черты говорящих наиболее отчетливо проявляются в спонтанной речи. В отдалении от столиц и областных центров живое речевое общение людей обнаруживает эти черты достаточно естественно. Вот почему в качестве материала использована живая речь провинциального города. Паспорт информантов ограничен признаком пола. Исследование проводится в границах антропоцентрической парадигмы с учетом достижений современной русистики, связанных с выявлением языковых процессов конца века [4, 5, 6, 7 и др.]. Мы исследуем лишь один срез языкового существования и осознаем предварительность конечного вывода.
Записи разговорной речи сделаны студентом-заочником Уральского университета М. Махнутиным (1996-1997 гг.).
Использована традиционная методика обработки записей живой речи (см.: [3. С.3-10]).
Все информанты - рабочие Первоуральского новотрубного завода: В.И. - мастер, 1938 года рождения, образование среднее техническое.
В.Ф. - рабочий с большим стажем.
А., Д., В., М. - молодые станочники и электронщики, выпускники ПТУ и техникумов, работающие на сложном высокоточном оборудовании.
Общение отличается полной непринужденностью, расслабленностью: в подсобке все свои; есть элементы домашнего уюта (стол, чайник, посуда).
Между членами бригады установились отношения доверия и даже личной преданности:
М. Владимир Иванович / на пенсию уйдете / я ведь тоже / отсюда уйду //
В.И. Да ну //.
М. Тут больше нечего (нече) делать //
Диалоги демонстрируют отсутствие коммуникативной напряженности, уважение к старшим (мастерам), установку на обмен мнениями. В наборе речевых жанров [1] преобладают обсуждение, объяснение, спор, устный рассказ. Инвектива, если она присутствует, носит скорее характер вкрапления. Важно, что инвектива не направлена на участников общения: нападки на третьих лиц всегда мотивируются и могут быть сняты в процессе обсуждения. Агрессия физическая отсутствует. Вербальная агрессия не является преобладающей. Нецензурные слова (далее при воспроизведении текстов - нец.) используются чаще как сигналы мужской общности, словесные вставки, слова-привычки. В этих случаях на них не обращают внимания, ибо их употребление никак не задевает партнеров общения. В инвективной функции нецензурное слово фиксируется коммуникантами, являясь стимулом для оценочных реакций - согласных или прекословных. Активность сквернословия, по-видимому, не может быть оценена как новая тенденция. В среде рабочих, в неофициальной мужской речи данная тенденция была всегда. Другое дело, что нецензурные слова не маркировали столь свободно отношение к государственным деятелям, к начальству. Последнее свидетельствует об утрате осторожности в оценках, отсутствии страха и вместе с тем - об ослаблении ответственности за сказанное. Восприятие "со стороны" сразу отмечает мужскую речь провинциального города как засоренную нецензурными словами.
Жаргонизация захватывает речь рабочих в значительно меньшей степени, чем газеты, радио, телевидение. Рабочие дистанцируются от жуликов, воров, бандитов, "всякой шелухи". Тем не менее "блатная речь" - это естественное речевое окружение, часть культурной среды:
Д. Ну жулики есть жулики <...> ну у нас-то в городе / с кем я только (токо) не общался //
Жаргонизмы, включаясь в высказывание, вульгаризируют его:
Слушай / братан / выпить охота; В Албании видали / что (че) делается? // Там народ / все перевернули вверх дном // У нас тут народ / покидали полгорода / и никто не чешется; Вон / новый русский / отбабахал блин / такую хоромину / о-ой; Линолеум / вообще (ваще) / такой крутой //... В целом же, по нашим данным, жаргон, в отличие от мата, вряд ли можно отнести к основным источникам речевого загрязнения.
Процесс детабуирования связан лишь с идеологической тематикой, которая обсуждается без оглядки на общие установки. Деидеологизация органично затрагивает взгляд на мир; особенно остро чувствуют идеологическую фальшь молодые люди:
М. Коммунисты / коммунисты /ё-моё! // Он (Тулеев) сказал / "Я советую вам голосовать за Зюганова / хоть в избирательной кабине будете только вы / и Господь Бог" // Что (че) так коммунисты Бога-то / полюбили?! //
[В.И. читает газету "Коммунисты, вперед!". Подходит М.]
М. Владимир Иванович / Какие коммунисты?. // Хватит нам! //
Другая правда у пожилого мастера, который не скрывает былых идеологических пристрастий. Он чувствует себя обманутым. Отсюда и особый поворот в деидеологизации: Меня в комсомол вступили; Советскую власть я уважал / но после того как она стала иметь от советского / только одно название...
Идеологическое насилие, ощущение лживости идеологических конструктов приводят к естественному разочарованию. В речевом обороте идеологические штампы советского времени употребляются в сниженных контекстах, часто иронически: Не смотрите на меня / как на врага народа; дошли сведения / до руководства / что издеваетесь над первоуральцами; Я вчера в Свердловске походил / опорном крае державы / вот так вот / весь в грязи; Ох нездоровая / у вас любовь / к зэковским песням //
Не воспринимаются серьезно традиционные советские ритуалы и ритуализированные формы поощрения. Например:
В.И. Надо было одного из трошинской команды сфотографировать на Доску почета / а он пришел в импортной куртке / такая разноцветная вся (НРЗБ) // Говорит (грит) / "Не / нец. / не пойдет / надо в русской одежде фотографироваться /
М. Чтоб как ремок //
В.И. Но все-таки сфотографировался // Так и повесили //
Д. Наградили через повешение // [СМЕЮТСЯ]
Лавинообразный процесс заимствования не подавляет самобытности городского просторечия. Новые заимствованные слова выступают как средство языковой игры, основанной на деформациях и контекстных парадоксальных столкновениях:
В.И. Рапасоник надо брать / он полегче //
Д. Рапасоник ? // Это что такое? //
В.И. Ну / Это Панасоник / только если читать по-русски //
Характерные грамматические вольности: А у меня друг вот / купил эту "Аску"; Сейчас (щас) мы Брук Бонда заварим и под. Высмеиваются несоответствия между названием и сущностью предмета:
В.И. Так вот / я докладывал тут товарищу (НРЗБ) // Утром как всегда / завариваю я в своем бокале чай / <...> черпаю ложкой заварку / попадается кусок такой коры / чай индийский / и называется "Принцесса Кальва" // [СМЕЮТСЯ] И это называется индийский чай / да он близко с индийским -то не лежал //
Абсурдность новомодных заимствованных реалий и соответствующих названий подчеркивается цепочками разговорных гипербол:
В.Ф. Жена заходила тут в бутик / бутик тут у нас на Ильича открылся //
М. Не-е // Первоуральск и бутик // Это какие-то вещи несовместимые //
В.И. Я тоже так думаю / евростиль // Но стены такие же / клиент раз в неделю заходит / маечку за десять миллионов //
М. Носки норковые / мехом вовнутрь //
В.Ф. Да / ботинки из шкуры неродившегося теленка //
М. Вещи те же / с той же барахолки / только цены другие //
Пародируется нелепость отдельных заимствований и параллельно высмеиваются представления о так называемых престижных вещах. Например:
М. У вас Стас-то крутой? //
В.И. А это что значит? // Чем определяется? //
М. У него оргазманайзер есть //
Вместе с тем профессиональная иноязычная лексика употребляется в контекстах, точно соответствующих ее семантике: Сейчас / дисковые клеммы / буду фрезеровать; Ты просто поспрашивай <...> какие они там курсы / по Интернету / сделали //
Мужская речь афористична. Наряду с грубоватыми шутками, прибаутками (Ты / Максюта дорогой без подначки / а не то свезу тебя на казенной тачке; не чай / мочай), в ней встречаются меткие суждения о жизни (Жить хорошо / а хорошо жить / еще лучше //), приметах времени, мене ролевых функций и мене ценностей (Свердловск / это уже город "мерседесов"; Раньше на вагонах / возили трубы / сейчас возят снег; А лох / и ныне там; Мы сейчас живем / в таком государстве / где не существует никаких правил; Все делают деньги //), надежности (Его все знают / со всеми портянки сушил //). воровстве (Вот так и растащили // весь завод по гаражам //), лживости политиков (Рыжий и красный / народ опасный), пьянстве (Трудоголик / не алкоголик; Где стакан / там и бутылка //), отношении к работе (Когда хочу / тогда и работаю //). Эти и подобные выражения свидетельствуют о трезвом, здравом взгляде на мир, чувстве юмора, оригинальности образного видения действительности.
В мужской речи уральцев-провинциалов на первое место выдвигается субъект-лицо, позиция которого интересна, значима для других:
В.И. Пресс-клуб смотрел //
М. Так / ну-ка / поделись с нами //
М. Как ты / Дима / находишь? / Самый / лазерный диск //
Д. Почти прекрасно / но маленькие раковинки //
М. Владимир Иванович / идите к нам / у нас есть вопрос //
В.И. Какого разряду / и какого характеру? //
Следует подчеркнуть, что отношение пожилого мастера к молодым рабочим лишено менторства. Он не всегда учит - он сам часто учится у молодых. Отсюда возможность "подначки" на фоне соединения ты - вы форм отношения: Порнуху только (токо) не бери / Владимир Иванович / В ваши годы это... [О видеокассетах].
Самоидентификация осуществляется на основе прозрачных принципов: пол; органичность физического труда; ум, смекалка:
Д. Сегодня двадцать третье февраля / поздравляем господа //
В. Господа / да?
Д. Мужики //
Коллективное обращение употребляется редко, заменяется интонационными формулами отношения. К старшему мастеру обращаются всегда по имени и отчеству, к молодым - чаще всего по имени. В целом отбор обращений не выходит за границы общеэтикетных правил.
Постоянный объект оценки - умение трудиться: любит - не любит работать; умеет - не умеет работать, работать руками, работать головой, работать на себя - не на себя. Ценностные характеристики мужчины связывают с представлением о рабочих руках. Человек, делающий все своими руками, не причисляется ни к новым русским, ни к мафиози - даже если у него много денег:
А. Вчера домой прихожу / мать / така-а-я / "У нас мафия / въехала на седьмой этаж" // Эта "мафия" сегодня ходит / это самое / молотком стучит целый день // Я говорю (грю) / "Какая ж это мафия? "//
Д. Не / ну как в принципе над нами / не прямо / а сбоку / въехал мужик / тоже богатый / очень состоятельный / по-видимому / он сам тоже колотился / между прочим //
Человек "с молотком в руках" автоматически приобщается к "своим", к "мужикам". Значительное место в разговорах занимают рассказы о том, как и что сделано своими руками. При этом ценится не только качество работы, но и смекалка, сообразительность:
А. Я знаю одного парня / Он просто-напросто стену менял / убрал как-то / знаешь / только как хитро сделал ванную / вот эти квартиры новой планировки / да? / Он расширил за счет туалета что ли <...> В итоге сделал мини-бассейн / туалет такой / ежик / ванну в середине / можно ходить вокруг / <...> Парень-то в принципе / золотые руки //
Константы положительные характеристики лица: все сам сделал, своими руками сделал/ построил; с молотком ходит, с паяльником в руках; вкалывает; руки есть (нет).
Особый объект оценки - мужской ум:
М. Вот я что (че) заметил / в принципе-то / в принципе / вот те / кто сегодня имеет деньги / вот остался кто / имеющий деньги / довольно / ну как / не то / что глупые люди // ну что-то у них в голове / по крайней мере есть //
Д. [ПЕРЕБИВАЕТ] Конечно/ если не считать / бандитов / шелуху / нец. // Кто сам делает деньги / естественно / ум-то какой-то есть //
Рассуждения о людях, их поступках, карьере устойчиво сопровождаются рядом стереотипных сигналов. Антонимические противопоставления дают возможность выбора из этого ряда недвусмысленного характеризатора: с умом, ум есть - ума нет; по уму - не по уму; умный, умнейший - дурак, тупой.
Ум становится объектом гражданской гордости:
В.И. В России / В России умных людей столько / что / нец. // Можем давать взаймы любому / даже Америке //
Нецензурное слово, употребленное здесь в функции "фатической детонирующей запятой" [2. С. 141], не снижает гражданский пафос.
Ум уважают. Над глупостью смеются:
Б. <...> Мужики-строители рассказывают / в Первоуральске значит / один дяденька / из комнаты сделал бассейн //
Н. Ну делают //
Б. Что (че) делают?! // Бабушка под ним живет / в страхе / у нее потолок просел // Ума-то нет / блин // [СМЕЮТСЯ]
Интересно, что в спорах о национальностях ум используется как аргумент в защиту лица-"инородца":
М. <...> Мне понравился / этот самый / дурачок-то у нас //
В.И. Кто дурачок?
М. Да Тулеев //
В.И. [ВОЗМУЩЕННО] Тулеев дурачок ?!
М. Тулеев // Он вообще / во-первых / он татарин /
В.И. Татары / это вообще одни из умнейших людей //
Ум и трудолюбие идентифицируют любой народ как общность, которую необходимо воспринимать с терпимостью и уважением:
В.И. Самое интересное / что жиды / ней / в любой ситуации адаптируются моментально / Всю политику / в России / делают жиды / Березовский / Гусинский / Смоленский /еще две на -ский фамилии / Наглость /хитрость / вероломство //
М. Да это же не евреи // Я евреев знал нормальных //
Д. Я с ними работал сколько // Умная нация
М. В любой нации не без урода //
Национальность осознается как "паспортный" признак субъекта. Разговоры о национальностях отражают существование некоторых предрассудков, но не оголтелый национализм. В приведенном выше диалогическом единстве наблюдаем деликатное стремление заменить оскорбительное жид нейтральным еврей, хотя разговор происаходит в среде русских. Аргументы в пользу ума и трудолюбия, уместная деформация русской пословицы В семье (здесь: в любой нации) не без урода примиряет спорящих. Общий вывод таков: народ заслуживает уважения, а о человеке следует судить по его уму и работе.
Мужчину оценивают также по "графе" пьет - не пьет: Иваныч молодец / вообще (ваще) / ничего (ниче) не пьет; Немкин вроде не замечен / он трудоголик / не алкоголик; Антоша минут за пятнадцать уничтожил тут три четверти; Каждый раз приезжаешь / пузырь-два надо выпить; Вы уж приняли довольно; С похмелья; А мы там / все пили / и политуру...
Особый интерес представляют суждения провинциалов-уральцев об известных людях (в их числе - политические деятели, ученые, артисты, писатели, тележурналисты, композиторы). О них судят не только по делам и результатам деятельности, но и по нравственным качествам. Мужская точка зрения исключает лесть, подобострастие. Каждый выражает свое мнение абсолютно свободно и непринужденно. В отдельных репликах проскальзывает некоторое превосходство, связанное с возможностью говорить, что думаешь:
М. Как здоровье Бориса Николаевича?!
В.И. У Бориса Николаевича / прорезался голос // Это же надо было додуматься / по телевидению / Я и слова -то другого не подберу / брякнуть / что пенсионерам не надо платить пенсию / Эх он / нец./ такой / ах популист / нец. //
Инвективное употребление нецензурных слов в адрес первого человека страны в речи пожилого мастера свидетельствует о полном отсутствии страха за свои слова, уверенности в своей правоте.
Наличие денег у политических деятелей не одобряется. Официальные сведения об источниках заработков подвергаются сомнению и вымещаются собственными домыслами. Уничижение, презрение, ирония сопровождают разговоры о разбогатевших политиках, имена которых намеренно перевираются или употребляются в уничижительно-ругательных формах:
В.И. Вот ты говоришь / это нец.нец. / где заработало столько / что упалтило только пятьсот миллионов налога одного! //
М. Кто?
В.И. Чуйбас //
М. Чуйбас-то ?// Он лекции читал //
В.И. Самые дорогие лекции / в "Аргументах" написано // По-моему Маргарет Тетчер оплачивалась / Женя / скажи сколько стоит лекция Маргарет Тетчер?/ Сто рублей или сто пятьдесят? / Боюсь соврать / но самая дорогая //
М. [ХОХОЧЕТ] Сто рублей! //
В.И. Да / выступления Маргарет Тетчер самые дорогие / да / <...> А таких как этот Чуйбас вообще там нет //
М. Борька тоже лекции читал //
Д. Да не Борька / Мишка //
М. А и Борька тоже / когда напился //
В.И. Дак ты сосчитай / сколько часов надо читать / чтобы уплатить пятьсот миллионов налогов //
Ирония в большей степени характеризует речь молодых мужчин. Пожилые рабочие чаще проявляют подозрительность. Они склонны к штампам и использованию идеологем. Информация о первых лицах, почерпнутая из газет и телевизионных передач, горячо обсуждается:
Д. Вчера показывали / Березовский / что он главный мафиозник<...>
В.И. Семь адвокатов мировых / там нью-йоркский / манхэттенский / еще кто-то / нец. //<...> Им сколько (скоко) надо платить? //
М. А что (че) // Думаете/ они много берут ? // В ценах Америки / приемлемо для Березовского //
В.И. Тридцать процентов от всей продажи "жигулей " Березовский на карман поставил / тридцать процентов! //
М. Ну так (дак) сообразил мужик //
К государственному деятелю предъявляются нравственные требования; ум не "покрывает" нравственную недостаточность, хоть и включается регулярно в общий оценочный ряд. Человек, который представляет политиков, - тележурналист, газетчик, общественный деятель - также оценивается с нравственных позиций:
В.И. Вот сейчас Любимов / это такая скотина стала! //
М. Да / это точно/ полностью согласен //
В.И. "Взгляд" / "Один на один" / это были мои любимые передачи // А сейчас я терпеть его не могу / переродился //
Безнравственность в любых ее проявлениях осуждается. Последнее касается и деятелей искусства. Коммерциализация искусства не одобряется. Талант и красота выше денег:
М. А как "Лесоповал" ваш любимый?//
В.И. "Лесоповал"? (НРЗБ) // Это Миша Танич зарабатывает деньги / помните такого ? // Был великий советский поэт-песенник / Михаил Танич ! //
Высокое служебное положение, по мнению рабочих, открывает неограниченные возможности для воровства: Девяносто пять процентов / кремлевских чиновников / все коррупционеры //
В каждом конкретном случае вопрос "ворует или не ворует? " обсуждается особо:
Д. Сейчас имущество продают / регионов //
В.И. Так (дак) регионовское имущество / вот у них наверное / все что построено / все оформлено на какую-нибудь там жену / тещу / там еще кого-нибудь / то есть личного-то имущества у этих-то / у предводителей регионов / нету // Чуйбаса вот только за одно это можно //
Воровство "наверху" осуждается. О воровстве "внизу" говорят как о явлении обыденном: А это не Билимбай / а хрен знает / в прошлый год / у тещи все помидоры сняли; У нас / нец. / зимой теплицу / все стекла сняли... Признается разрушительность воровства для общества, для города:
М. Вот так вот и растащили весь завод по гаражам / блин // У нас десять тысяч гаражей в городе / прикидываешь? // И почти каждый работает на заводе //
Таким образом гражданская позиция остается константной: вопрос о судьбе России небезразличен для человека.
Не признается паспортным, анкетным параметром партийность. Членство в партии, по общему мнению, - дань кошельку, положению, но не идейным убеждениям. Оно открывает путь к получению привилегий. На этой линии оценок старое и новое не вступают в противоречие:
М. А что (че) ты в партию не вступил ? //
В.И. Потому что / уже видел нормальными глазами / что в партию вступают / из-за того / чтобы получить какую-то / хоть маленькую (НРЗБ)
М. А вы думаете / не будет больше такого // Лучше будет / что ли? //
В.И. А ты думаешь / в ельцинскую партию почему все вступили / нец. ? //
Пожилой мастер невольно признает, что некогда смотрел на мир не своими глазами, но все же сумел рассмотреть истинное положение дел. Здесь сочетание увидеть нормальными глазами употребляется в значении 'самостоятельно, без давления идеологических предписаний, осмыслить ситуацию'. Вот как оценивается партийный выбор в наши дни:
М. <...> Вот этих помощников депутатов / там как собак нерезаных // Больше всего там / первое место занимает партия ЛДПР / и там / значит / помощник Жириновского Пчелкин // Так вот у меня учился в классе парень / он сейчас (щас) / помощник этого Пчелкина // Насколько я его знаю / я никогда не вступлю в партию ЛДПР // Там они от AT / что ли / от административной и уголовной освобождаются //
В целом партийность не разрабатывается как достойный предмет разговора, а возможность вступления в какую-либо партию всерьез не рассматривается.
Условно можно говорить об особой мужской "анкете", включающей обязательные "графы": пол, национальность, трудолюбие, ум, честность, пристрастие к алкоголю. Такие параметры, как идеологические предпочтения и социальное происхождение, "анкетными" не являются.
В разговорной речи провинциального города находят отражение те психологические изменения, которые формируют современный русский тип.
Мужская речь горожан-уральцев позволяет выявить собирательный образ рабочего человека наших дней. Это человек, освободившийся от страха, толковый "мужик", умеющий работать, делающий все "по уму", пьющий в меру, обладающий чувством юмора. У него золотые руки. Он не лишен предрассудков, но имеет собственный взгляд на мир и положение вещей, свою нравственную и гражданскую позицию.
Мы попытались обозначить методологический ход, с помощью которого можно подойти к выявлению параметров, составляющих современный риторический идеал. Разумеется, объектом анализа должен служить язык в самых разных сферах его существования; индуктивный путь при этом не утрачивает своей результативности.
 

Литература

1. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. М., 1979.

2. Жельвис В.И. Инвектива в парадигме средств фатической речи // Жанры речи. Саратов, 1997.

3. Живая речь уральского города: Тексты. Екатеринбург, 1995.

4. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994.

5. Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.

6. Культура парламентской речи. М., 1994.

7. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996.

8. Сковородников А.П. О содержании понятия "национальный риторический идеал" применительно к современной российской действительности // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Научно-методический бюллетень. Вып. 5. Красноярск - Ачинск, 1997.