Следите за нашими новостями!
Philology.ru - Русский филологический портал
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

С. Ю. Дубровина

РОДСТВО ПО ДУХУ: КУЛЬТУРНО-ЯЗЫКОВАЯ ПЕРСПЕКТИВА

(Категория родства в языке и культуре. - М., 2009. - С. 92-102)

 
В русском языке широко распространено «родственное» обращение. Люди, порой совершенно незнакомые друг другу, в зависимости от возраста могут называть собеседника братом или сестрой (братком, сестрицей), отцом или матерью, сынком или дочкой.
Традиция подобного именования тянется с древних времен. Известен, в частности, образец русского приветствия в греческом изложении, записанный греком Иоанном Цецом в городе Константинополе наряду с образцами других языков и изложенный им в поэме середины XII в. «Теогония»:
'υγιαίνε, αδελφέ, αδελφίτσα, καλη ημέρα σου το σδρα βράτε, σέστριτζα, καί δόβρα δένη λέγων.
(То есть буквально: «Будь здоров(а), брат, сестрица, (говорю) добрый день тебе!» и далее то же греческими буквами по-русски). Данное свидетельство приводит Б. А. Успенский как факт прямого церковнославянского влияния на разговорную речь (Успенский 1994: 40). В настоящее время услышать подобное «братское» приветствие можно, скорее, от лиц старшего поколения.
Языковые формулы обращений свидетельствуют о глубинном значении традиций собратства, сотоварищества, безусловно чрезвычайно актуальных в архаическом социуме и моделируемых в современном обществе. У разных народов особые формы ритуального родства: побратимство, кумовство, соотцовство и т. п. - часто ставились выше кровнородственных связей.
Христианство приняло устоявшиеся отношения установления братства людей, подняв их на небывалую высоту: христиане именуют друг друга «братьями» как дети одного Отца Небесного.
Существует целый ряд «обычных» слов русского языка, осмысляемых в зеркале христианской аксиологии. Слово брат как обращение первых христиан друг к другу пришло к нам из призывов апостолов: «Но он сказал: Мужи, братия и отцы! Послушайте! Бог славы явился отцу нашему Аврааму…» (Деян. 7, 2); «С великою радостию принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения» (Иаков 1, 2); «Да хвалится брат униженный высотою своею» (Иаков 1, 9); «Посмотрите, братия, кто вы призванные» (1 Кор. 1, 26); «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас» (I Фесс. 5, 12). Ср.: «Брат или ближний, все мы друг другу, и называемся так в дружеской или нечопорной беседе, что особенно сохранилось в монашестве, в простом народе и в нашем обращении к нему; обычное обращение в речи к ровне или к низшему; в этом значении слово брат принимает все оттенки ласки, приязни…» (Даль 1: 303).
В церкви со времен Римской империи существовал чин братотворения: «Братотворение…, средневековый обряд церковного благословения двух христиан, не состоящих в кровном родстве, но стремящихся к тесному духовному общению и братской взаимопомощи в мирских делах» (Ткаченко 2003: 192).
Церковное братотворение утвердилось в результате синтеза древнего обычая побратимства и христианской практики. Значение христианского вступления в духовное родство, «породнения» двух неродных людей нашло прямое отражение в русском языке. В словаре В. И. Даля содержится лексика, указывающая на разные формы братства:
«Привенчанный брат, до брака родителей ими рождённый и признанный. Крёстный, сын крестного отца и крестник, друг другу. Брат по духу, с кем вместе говел, исповедался и приобщился. Братья по свече покупают свечу складчиною и держат в церкви, во время херувимской, поочерёдно; это братская свеча, а державшие - братья по ней. Братья крестовые. Братья по кресту, обменявшиеся тельными крестами, в залог дружбы и братства» (Даль 1: 303). «Названные братья. Принявшие братство по дружбе … иногда то же, что крестовые, побратимы, побратаны» (Даль 1: 304). «Братчина. Местами бабьи или девичьи ссыпчины, в день жён-мироносиц и в троицын» (Даль 1: 305).
В «Полном церковнославянском словаре» протоиерея Григория Дьяченко братство - «собрание братий, особ. монашествующих». «В Древней Руси, - объясняет Г. Дьяченко, - кроме природного (по рождению) братства и братства монашеского различалось еще: 1) крёстное братство; 2) княжеское братство (Дьяченко 1993: 59).
В традиционной культуре славян братьями назывались «люди, объединенные общими занятиями, интересами, условиями жизни»: «разбойники в гайдуцких песнях, участники ряда календарных обходов и т. п.» (СД 1: 255). В русских былинах в бою и на пирах братаются богатыри. В духовных стихах грехи против духовного родства и духовного прелюбодеяния расцениваются как наиболее тяжкие из совершенных, и молодец кается в этих грехах, совершая исповедь земле: «Я бранил отца с родной матерью… / Уж я жил с кумой хрёстовою / Я убил в поле брата хрёстового / Порубил ишо челованьице хрёстноё» (Федотов 1991: 75). Грех против духовного брата является непрощаемым, о чем говорит сама Земля: «Во первом греху тебя Бог простит… А во третьем-то греху не могу простить» (Там же).
Из фольклора мотив духовного братства перешел в литературу Древней Руси. Ростовская легенда о Петре, царевиче ордынском, повествует о добровольном переселении племянника хана Беркая из Орды в Русь, крещении его с именем Петр, и далее - о братании с ростовским князем. Известный ростовский святитель епископ Игнатий укрепил это духовное братство церковною молитвою. Дети князя, помня побратимство Петра со своим отцом, звали его дядею (Повесть о Петре, царевиче Ордынском, 1958). Эта повесть конца XV в. вошла в «Великие Четьи-Минеи» митрополита Макария.
В православной церкви «последование к братотворению» было выведено из служения. Оно не содержится уже в Требнике митрополита Петра Могилы (Требник Петра Могилы 1646), отсутствует и в принятом в настоящее время Большом Требнике (Большой Требник 1651).
В «Повести о взятии Царьграда…» содержится трогательный эпизод о воинах-побратимах, защищавших Царьград, - греке, венгре и албанце: «Видѣша же с стѣны три братеники пять мужей онѣх срачин, бьюще тако силнѣ гражан, скачиша с стѣны, нападоша на них и сечахуся с ними лютѣ, яко удивитися турком и не дѣяти их, чающе убиеным быти от них. И убиша гражане дву срачин. Тако, вскричав, нападоша на них множество турк, онѣм же, обраняющеся от них, уидоша в град. Бяху же трие ты инафтыи един грѣчин, а другый угрин, а третий арбонаш» (Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 году: 252-253).
Русская история XX в. знала братание на фронтах в годы Первой мировой войны, использованное в политических целях, как акцию, ломающую дисциплину регулярных войск (Базанов).
Словарь русского языка под ред. А. П. Евгеньевой отмечает глагол брататься в двух основных значениях: «БРАТА́ТЬСЯ, -аю́сь,
-ае́шься; несов. 1. (сов. побрататься). Устар. Становиться побратимами, заключать братский союз. 2. Проявлять братские чувства,
вступать в тесные дружеские отношения» (МАС 1, s.v.). В настоящее время Интернет отчасти подхватил традиционное значение
«братания», легко вписав его в новые контексты: братание болельщиков ЦСКА, всемирное братание породненных городов, братание Питера и Москвы, братание бизнеса с балетом, братание артиста с поклонниками… Электронный Вики словарь предлагает желающим найти примеры употребления существительного «братание», так как «статья нуждается в доработке».
Между тем национальный язык не ограничивается литературной формой существования, а братанием не ограничиваются известные в русской церковной и народной традиции виды духовного родства. Церковь определяет обязанности восприемников от купели по отношению к крестникам, духовных отцов и чад, благословляет усыновление (детотворение). Во второй части Большого Требника, где содержатся главным образом молитвословия различных богослужебных и религиозно-житейских обрядов, приводится последование в сыноположение.
Заинтересовавшись темой, мы обратились к проверенной в русской филологии практике исследования живого слова и опросили несколько жителей разных районов Тамбовской области, а также получили материалы из Липецкой области, которые по нашей просьбе записала и любезно предоставила нам студентка Института филологии ТГУ им. Г. Р. Державина М. В. Копылова.
По нашим данным, тема братания, побратимства воспринимается как былинная старина и отсутствует в рассказах сельских жителей. Современные информанты обращают особое внимание на крещение и духовные обязанности, которые возлагает это таинство на восприемников - крёстных родителей. Духовные отношения родства, свойства проецируются на участников крещения. Считается, что кумовья (обычно так называются между собой крёстные родители, участвующие в таинстве крещения) не имеют права вступать в брак: «Кум с кумой не должны жениться. Они как духовные будут. Иди к батюшке в среду, прополвиньё будет, спроси» (Н. И. Данилкина). Поэтому, как это было принято ранее, так и в наше время, перед приглашением в крёстные молодых людей выясняют их отношения между собой. Стараются пригласить родственников (двоюродных, троюродных братьев и сестёр).
Дети, имеющие крёстных, должны почитать их, называть соответствующим образом: крёстную мать - крёсна, крёстного отца - крёсный; на практике часто уменьшительно-ласкательно - крёсенькая, крёсенький (тамб. Бондари, Бокино, Громушка, Гладышево, Тишининовка, Воронцовка, Екатеринино). Крёстные не должны забывать своих крестников, помогать им, дарить подарки ко дню рождения: «Крёстная (крёсна) - крёстная мать. (Кр’ócнъйа) собирала подарки на свадьбе (Гладышево, Воронцовка). В тамбовской лексике известны кум, кума - 1. ‘крёстный отец или крёстная мать по отношению к родителям ребёнка’. Кумовья, т. е. крёстные родители по отношению к родителям ребёнка (Гладышево, Бондари); 2. ‘крёстные родители по отношению друг к другу’ (Бондари, Екатеринино, Тишининовка).
Духовное родство крёстных и крестников значит не меньше, чем родство кровное: «А что, вот она тебе мать примерно, а я крёснай буду. Я тебе такая же мать, как она. Она родила, а я крестила» (Н. В. Медведева). Пожилую крёстную мать уважительно называли матушкой: «А коли крёсная мать уш старинькая, то матушкой тожа яё называли» (Т. А. Негодяева).
Духовная близость распространяется не только на вновь крещаемых и их восприемников, но и на всех их крестников. По современным липецким материалам, крестники одних крёстных родителей по отношению друг к другу, а также родные дети крёстных по отношению к крестникам своих родителей считаются крестовыми братьями или крестовыми сёстрами: «Атец и мать крёсных миня приняли кресницу и её приняли - вот и сёстры мы с нею крестовая. А ещё мне кристовыя сёстры-братья - эта дети крёсных майих радных» (А. П. Волкова).
Более того, родство по крещению распространяется шире, объединяя «весь крещеный мир», исходя уже не от участников, а от места, времени, в которое происходило церковное таинство, связывая порой совершенно незнакомых и случайных людей. Ранее в селах и деревнях, как указывают информанты, жители хорошо помнили, кого и когда крестили. Дети, которых крестили вместе, в один день, по отношению друг к другу становятся родными и зовутся крещальными - крещальным братом или крещальной сестрой: «Сестра анна яму крищальная, в адин рас гих кристили, на Казанскую» (А. П. Волкова).
Существовало специальное собирательное название детей, крещенных в одной купели в один день, - однокупельники: «В диревни раньшы помнили, каво када кристили, и с кем параднилися - пакумилися, иль с кем аднакупéльники стали» (А. П. Волкова).
Ранее (в тадышния времена), то есть уже не на памяти нынешнего поколения местных жителей, большую роль в крещении играла повитуха, которую обязательно приглашали на крестины и одаривали. Бабки (так обычно называли повитух) почитались всем селом, и отношения рожениц и бабок, а также детей, при рождении которых они помогали, имели на себе отпечаток духовной связи, поддерживающейся в течение всей жизни. К повитухам обращались за советом, им доверяли настолько, что долгое время не признавали услуг появившейся с течением времени медицины родовспоможения. Особое значение имели повитухи в годы войны и советского атеизма, когда церкви были закрыты и крестить детей приходилось на дому - в горшке. При этом авторитет церковного крещения сохранялся незыблемым и при первой возможности старались окрестить ребенка в церкви.
«Обязательно приглашали бабку-повитуху и дарили материю али мылу» (М. А. Киселева). «Бабки-повитухи роженицам помогали. Через неделю они приходили роженицам руки размывать» (Н. А. Илясова). «Да, бабки-повятухи были, они принимали роды. Одаривали кто чем мог, если побогаче были-то давали деньги, отрезы какие-нибудь, а если бедные-то, полотенчико дарили, пирожком угощали» (А. В. Малярова). «Повитуху кликали и дарили ей утирку (т. е. полотенце)» (Е. П. Тришкина).
Духовная роль бабушки-повитухи как пособницы появления новой души на свет и участницы крещения была не ниже оказываемой практической помощи, что осознавалось всеми членами сельской общины и выражалось в особом уважении при жизни и после смерти: «Они при родах помогали и на крестинах. Что у кого было, то и дарили. Когда повитуха умирала, то кому она помогала, приносили ей ленты на гроб» (Бокино, К. П. Макеева). «Повитуха бабка была Матрёна. Почитали, уважали. Добрая была, верила всяму етому, принимала детей не хужей врача» (Е. П. Тришкина).
Повитуха участвовала в имянаречении: «Имя ребенку обычно давал священник, но бывали и исключения. Если ребёнок был очень слаб, то его могла окрестить в горшочке глиняном сама повитуха, и сама же давала имя, так как боялись, что ребенок умрет» (Гладышево).
Мир сельского жителя, ограниченный территориально, был необычайно велик благодаря незримым нитям связи всех, населяющих его, между собой и их общей связи с Небом. Осознавая это интуитивно, сельчанин собирал эти связи в хранилище своего духовного достояния, дорожил ими, стараясь не растерять.
Люди сельской общины, постоянно посещающие один и тот же храм и ежегодно объединяющиеся в великой радости Рождества, Пасхи, Вознесения, Троицына дня и т. д., праздновали вместе свой престол - праздник или память святого, в честь которого назван их храм. Они назывались сопрестольниками: «Сапристóльники - церквы адной прихажане. Празьник пристольный адин у них. У нас Пакроф был. Памагали друх дружке, а как жы - радныя веть» (А. П. Волкова).
И в наши дни сохраняется представление о духовном братстве, которое связывает людей ближе, чем кровное родство. Это представление устойчиво сохраняется в языке, оно сродни тому «братскому» обращению первых христиан друг к другу, которое отличало их от остального мира. «Если ва Христе брат - он па духу, па вере па адной, блиский самый, лутшы раднова он, панимаёит всигда» (А. П. Волкова). «Мне Поля во Христе сестра, я с ней, бывалача обо всём перекумекаю» (Е. П. Тришкина). Очень близкую по духу подругу называют духовной сестрой: «Эта ближе радной - систра духовная, кто па духу, с кем общая больше» (В. Я. Абанина).
Большое место в духовном родстве отводится тем отношениям, которые соединяют мирское и духовное лицо, а также духовные лица между собой. Прежде всего это касается стремления к духовному окормлению и наставничеству. Диалект в этом отношении не отличается от литературного языка: духовник, духовный отец - это священник, являющийся наставником и руководителем духовной жизни, а те, кого он наставляет - чада: «Духовнай-та отец отвечает за своё дитё, он как родной отец, все мысли ему расскажешь» (К. П. Макеева); «Духавник - он акармляяя, научая пущи раднова атца, у ниво всё спрашивать нада, што скажет, всё выпалнять» (Т. А. Негодяева). Женщины, имеющие одного духовного наставника, называются духовными сёстрами: «Если будя у батюшки духовная дочь, и ты яму дочь - то духовныя сёстры типерь вы с нею» (Т. А. Негодяева). По отношению к священнику - духовному наставнику, те, кого он наставляет, зовутся чадами: «Чада - это дитё духовное для батюшки, либо же для матери духовной» (Н. А. Илясова); «Если батюшка вазьмёт в чады - учить станет тибя, испаведать» (В. А. Абанина). Все священники без исключения зовутся батюшками, что принято и как обращение.
Правильное называние и, тем более, объяснение отношений, которые связывают между собой священствующих и монашествующих, часто недоступно пониманию сельских жителей и они путаются в ответах: «Духовные родственники - это, например, монашки. Я ня знаю, вот если она мать крёсная, а он отец крёсный… Я ня знаю, это у батюшки спраситя» (Н. И. Данилкина). При этом духовное родство монахинь безоговорочно признаётся как наиважнейшее: «Духовное родство та, когда в церкиви вот монашки бывають, и какие близко к церкиви, их посвящають, постригають. Вот это духовное родство. Вот тебе постригають и мене. Ты Марея, а тебе будуть Дашкой звать… какое там тебе имя дадуть» (Н. В. Медведева). Женщины, которые в один день приняли монашеский постриг, зовут друг друга сёстрами и являются духовными сестрами по отношению друг к другу: «С кем в один раз потстрих приняли, с кем один отец-мать духовные, та и сестра тебе, духовная сестра» (А. П. Волкова).
Священник по отношению к тому, над кем он совершил обряд пострижения в монашество, называется духовным отцом, а человек
по отношению к тому, кто совершил над ним монашеский постриг, называется чадо (А. П. Волкова). Восприемницей при постриге в монашество, как правило, является пожилая и опытная монахиня. Она называется духовной матерью: «Мать духовная малица всигда будя за таво, каво примала, саветы добрыя давать - заместа матири анна в манастыре» (А. П. Волкова). «Мать духовная - эт как и атец: научать будет, наставлять да малица» (Т. А. Негодяева).
Православное иерейство находится между собой в тесном духовном родстве: «Священник будет другому собрат. Энтот батюшка и энтот батюшка - тожа, значить, собратья прамеж сабой ани» (Т. А. Негодяева). Ср. у В. И. Даля: «собрат, товарищ по званию, занятиям, ремеслу» (Даль 1: 303).
Земное родство душ имеет уходящую ввысь перспективу. Родственные души, общаясь на земле, сохраняют эту связь навечно, так как источник их надежд находится в мире вышнем. Духовное родство не ограничивается телесным существованием и связует сущий мир с ушедшими в мир иной. «Ах, как бы хотелось утвердить в людях эту веру, которая так облегчает жизнь, …веру в то, что нет жизни только земной, что земная жизнь есть только короткий миг в общем течении безграничного существования души, что нет двух отдельных миров: земного и небесного, что души людей, отшедших от земли, не забывают земных людей, видят их, беспокоятся о них, утешают их в опасностях, спасают от искушения, стараются помочь им жить для Бога, достичь того Царствия Небесного, которого сами достигли» (Поселянин 2005: 338-339). Собирательное сродники в тамбовских говорах является общим названием всех умерших родственников.
Тема духовного родства не ограничивается терминологией, параллельной терминологии родства по крови. Интересны диалектные названия мест захоронения, убедительно свидетельствующие об актуальности тесной связи двух миров. Это названия кладбищ: «Божье поле - ‘кладбище’ (ПОС 2: 79). «Боженивка, божья нива, усыпалище, святая, родительская земля…; общее место погребенья усопших» (Даль 2: 286) и общих могил: «Усыпальня, -ница, ж. Общая могила для странников, за погребенье которых некому платить, равно для самоубийц или погибших по случаю, умерших без покаяния» (Даль 4: 1087); «Скудельница, стар. кладбище, общее место погребенья. Скудельня ж. стар. и сев. Общая могила во время мора или общая могила погибших по какому-либо несчастному случаю» (Даль 4: 230).
То внимание, с которым относились к месту погребения бездомных, основывалось, с одной стороны, на чувствах христианского долга и милосердия, с другой - на глубоком осознании родства живших на этой земле и всего человеческого рода. Об этом свидетельствуют пояснения В. И. Даля: «Над этой общей ямой иногда ставили переносные часовни и читали молитву в Дмитриеву субботу; усыпальницы уничтожены у нас в 1767 году, но они местами на севере ещё остались» (Даль 2: 286). У русского духовного писателя Е. Н. Поселянина имеется упоминание об обычае проводить скудельницы: «Обычно в продолжение года складывали в незасыпанную яму тела. А один раз в году, в четверг, перед Троицыным днём (Семик), над похороненными совершали отпевание, яму засыпали и в тот же день выкапывали новую. Обряд этот назывался проводить скудельницы, и на него, как на благочестивый подвиг, собирались все горожане» (Поселянин 2005: 292).
В обществе, которое приняло и чтило отношения духовного родства, потенциально нивелировалось социальное неравенство, так как человек, высший или низший по социальному положению и достатку, мог стать крёстным отцом, духовным братом.
 

Принятые сокращения

Базанов - Базанов С. Н. Братание: исторические факты и мифы. Братание - путь к поражению // Мастерская историка: http: //his.1september.ru/articlef.php
Большой Требник 1651 - Требник. М., Печ. двор, 1651.
Даль 1-4 - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. Репринтное воспроизведение издания 1903-1909 гг. М., 1994.
Дьяченко 1993 - Полный церковно-славянский словарь / Сост. священник магистр Григорий Дьяченко… Репринт: М., 1993.
МАС - Словарь русского языка: В 4 т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; под ред. А. П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М., 1999.
Повесть о взятии Царьграда турками - Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 году // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века / Подг. текста, перевод и комм. О. В. Творогова. М., 1982. С. 216-267.
Повесть о Петре, царевиче Ордынском 1984 - Повесть о Петре, царевиче Ордынском // Памятники литературы Древней Руси. Конец XV - первая половина XVI века / Подг. текста и комм. Р. П. Дмитриевой; перевод Л. А. Дмитриева. М., 1984. С. 20-37, 667-671.
ПОС - Псковский областной словарь с историческими данными. Л., 1967-. Вып. 1-.
Поселянин 2005 - Поселянин Е. Н. Идеалы христианской жизни. М., 2005.
СД 1 - Славянские древности: Этнолингвистический словарь: в 5 т. Под ред. Н. И. Толстого. М., 1995. Т. 1 (А. В. Гура, Т. А. Агапкина. Ст. «Брат». С. 255).
Ткаченко 2003 - Ткаченко А. А. Братотворение // Православная энциклопедия / Под. ред. патриарха Московского и всея Руси Алексия II. М., 2003. Т. 6. С. 190-194.
Требник Петра Могилы 1646 - Требник митрополита Петра Могили (Киiв 1646). Киев, 1996.
Успенский 1994 - Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.) М., 1994.
Федотов 1991 - Федотов Г. П. Стихи духовные: Русская народная вера по духовным стихам. М., 1991.

Информанты

М. А. Киселева - Мария Алексеевна Киселёва, 1925 г. р., образование 2 класса, уроженка с. Алгасово Моршанского района Тамбовской области Личный архив автора. Запись 2000 г.
Н. А. Илясова, К. П. Макеева - Наталия Алексеевна Илясова, 1915 г. р., образование 2 класса; Клавдия Павловна Макеева, 1927 г. р., образование 4 класса, уроженки с. Бокино Тамбовского района Тамбовской области. Личный архив автора. Запись 2008 г.
Н. И. Данилкина, Н. В. Медведева - Надежда Ивановна Данилкина, 1928 г. р.; Нина Васильевна Медведева, 1916 г. р.; с. Бондари Бондарского района. Личный архив автора. Запись 2009 г.
А. А. Тараскина - Александра Антоновна Тараскина, 1915 г. р., образование 5 классов, уроженка д. Воронцовка Умётского района Тамбовской области. Личный архив автора. Запись 2001 г.
Гладышево - село Токарёвского района Тамбовской области. Личный архив автора. Запись 1995 г. Информант неизвестен.
М. М. Коновалова - Мария Михайловна Коновалова, 1921 г. р., неграмотная, уроженка с. Громушка Токарёвского района Тамбовской области. Личный архив автора. Запись 2000 г.
А. В. Малярова - Александра Васильевна Малярова, 1930 г. р., образование 7 классов, уроженка с. Екатеринино Никифоровского района Тамбовской области. Личный архив автора. Запись 2000 г.
Е. П. Тришкина - Елизавета Петровна Тришкина, 1918 г. р., неграмотная, уроженка с. Тишининовка (Шининовка) Инжавинского района Тамбовской области, Ломовский сельский совет. Личный архив автора. Запись 2009 г.
Т. А. Негодяева - Татьяна Антоновна Негодяева, 1931 г. р., образование 4 класса, уроженка с. Домнино Сосновского района Тамбовской области, ныне проживает в г. Мичуринске Тамбовской области. Личный архив автора. Запись 2009 г.
А. П. Волкова - Александра Павловна Волкова, 1932 г. р., образование 8 классов, уроженка с. Петровка Грязинского р-на, ныне проживает в г. Грязи. Записала Копылова Марина Владимировна. Запись 2009 г.
В. Я. Абанина - Абанина Валентина Яковлевна, 1937 г. р., образование 7 классов, уроженка с. Таволжанка Грязинского района Липецкой области. Записала Копылова Марина Владимировна. Запись 2009 г.