ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИЧЕСКОЙ ДОСТОВЕРНОСТИ СЛОВА В СЛОВАРЯХ
(Проблемы славянской исторической лексикологии и лексикографии. - Вып. 4. -
1975. - С. 29-32)
1. Словари представляют собой не только результат определенной исследовательской
работы составителя с учетом предшествующей лексикографической традиции, но и
базу для дальнейших лексикологических и этимологических разысканий, поэтому
надежность словарных данных обеспечивает правильность выводов, основанных на
этих материалах. Однако специфика словарного дела, связанного с осмыслением
очень большого материала, которым составитель владеет далеко не в одинаковой
степени, не исключает возможности ошибок, обнаруживающихся в словарях как в
словнике, так и в пояснительной части.
2. Ошибочные элементы словника обычно связаны о неправым прочтением эксцерпированного
текста, причем неправильное прочтение зачастую имеет длительную историю, как например, в случав с
мнимым древнерусским словом вермие 'саранча, черви', фиктивность которого
(вм. вершие) была вскрыта А. Матлом. Из поздних изданий Псковских летописей в
древнерусские словари попало мнимое слово итолокъ, представляющее собой
на самом деле сочетание союза "и" с архаическим названием переводчика
тълкъ, толкъ (См.: Тр.ОДРЛ, ХШ, стр.139-141), Русская речь, 1973, № I, стр.
124-127). Аналогичная ошибка породила "слово" икеремен у И.И
.Срезневского (Х.Игн,См.), а что касается слови кеременъ, то его можно
соотносить как с булгарским названием крепости, укрепления - кермен, карман,
так и со словом караван: Тамо есть икеремень сараи поставлен, не доходя до Iордана
реки съ пять верстъ (ср. караван-сарай).
Как показал Б. фон Арним, в старославянском лексиконе
Ф. Миклошича vocabulum dubium лоубрия 'obsequium' в сербском церковнославянском памятнике должно читаться (в тексте: вьслѣдьствоваше
ѥму исходеще чинъ велики и не тьчию кь лоубрии прѣдъ нимь гредущем)
как кьлоубри(и), оно восходит к булгарскому соответствию тюркского
слова қылағуз 'проводник' (см.
Vasmer-Festschrift. Berlin ,1956, стр.45-46).
3. В некоторых случаях ошибочное прочтение восходит к
переписчикам текста, которые неточно воспроизводили оригинал. Таково ссылочное слово
актарь (к правильному актазъ 'пегий' или 'белая арабская лошадь'?), восходящее к Ермолаевскому списку летописи, хотя в этом слове было
бы заманчиво увидеть следы булгарского ротацизма (соответствие з
~ р). См.: Изв. АН СССР СЛЯ, XVIII, 3, 1964, стр.258; Acta linguist. Hung., XV, 1965, стр.82. Ошибочное прочтение породило слово
кусина в Материалах
И.Л. Срезневского (I, 1381) вместо более правильного вусинъ (греч.
βύσσινος, βυσσός
'виссон, тончайшее полотно'): Ерѣем же предстающимъ
въ коусинѣхъ, рекше въ зѣленахъ. Кстати, в этой цитате содержится также не
отмеченная словарями глосса зѣлена, что соотносится
с татарским ҳилэн 'азям'.
(Ошибочно воспринимает эту глоссу как указание на зеленый цвет Г.Н Лунина.
См.: Этимология 1970, стр. 246-247.)
Внесенное в состав Словаря М. Фасмера вятское олово бустурган 'домовой' на поверку
оказывается чисто удмуртским словом, употребленным в этнографической работе
Г.Е .Верещагина об удмуртах, которая была процитирована по-русски венгерским
лингвистом Б. Мункачи (Keleti Szemle, XIV, стр.219), что и ввело М. Фасмера в
заблуждение.
5. Весьма часто ошибки проникают в диалектологические словари при обработке
разнородного материала, извлеченного из различных источников. Уже В.И. Даль
в своем Толковом словаре указал на подобные ошибки сводного Опыта областного
великорусского словаря и Дополнения к нему. Такого рода ошибки появляются и
в новейших изданиях диалектных словарей. Мне уже приходилось писать (Русская
речь, 1974, № 3, стр. 159-160) о мнимом судовом волжском термине буткарь, возникшем в результате неправильного прочтения слова
бушкар. Вероятно,
такого же ошибочного происхождения записанное в 1961 году в Комаричском районе
Брянской области я неизвестное по другим источникам слово гáпельник 'сковородник'
(вм. широко распространенного чапельник), хотя не исключена и возможность производства
от гáпля 'петелька для крючка у платья' или гáплик, гáплюк смол.
'крючок (на удочке)'.
6. При выяснении возможных ошибок в словарях необходимо весьма осторожно и тщательно
выявлять причины ошибок и не торопиться с выводами, поскольку предполагаемая
"ошибка" может оказаться закономерной хронологической или территориальной
модификацией какого-либо слова. Характерна в этом отношении полемика А.Б. Крымского
и М.В. Довнар-Запольского о значении слова уродливый у пинчуков (см.: А.Ю. Кримський.
Твори, т. III. КиIв, 1973, стр.419, 443-444). В слове porte 'род острого ножа'
у Ричарда Джемса Б.А. Ларин склонен был видеть описку вместо корт (стр.196,
204, 263, 380), но ввиду коми-зырянского в удмуртского пурт 'нож' слово
порт
'род острого ножа' должно быть признано реальным для Русского Севера XVII в.
Едва ли есть необходимость русское северо-западное название рукавиц Dyanytzy
[т.е. деяницы, дияницы, дьяницы, дяницы] "Viehhandschuenn" в русско-немецком словаре XVI века (См.: С. Строев. Описание
памятников славяно-русской литературы, хранящихся в Публичных библиотеках Германии
и Франции. М., 1841, стр.131, а
также Диалектная лексика. 1973, стр. 44) исправлять на сомнительное *Dlanytzy
*дланицы, как это сделано М.П. Алексеевым в книге Словари иностранных языков в русском азбуковнике XVII века. Л., 1968, стр.132.
7. Новые данные по истории старинных русских слов, которые раньше совсем не
объяснялись или же объяснялись неточно, должны отразиться в издающемся сейчас
Сл.РЯ XI-XVII вв., который призван заменить устаревшие уже дексикографические
пособия, из которых ошибочные толкования попадают как в прикнижные словарики,
так и в основанные на них своды типа Краткого словаря древнерусского языка
(XI-XVII веков) Г.Г. Ланта. Мюнхен, 1970.
