Словарный сектор Института русского языка АН СССР с 1965 года начал выпускать
большой сводный "Словарь русских народных говоров", который призван
собрать и систематизировать богатый словарный запас русских диалектов по многочисленным
печатным и рукописным источникам. К 1974 году вышло девять выпусков этого замечательного
по замыслу и исполнению собрания русских народных слов, которое служит ценнейшим
дополнением к словарям русского литературного языка.
Словарь основан на обширном по объему и неодинаковом по качеству материале,
представленном в печатных публикациях и в рукописных собраниях народных слов
и выражений, не нашедших еще применения в литературном русском языке. Такая
пестрота источников, безусловно, затрудняет работу составителей, а в некоторых
случаях эти трудности оказываются непреодоленными, и в "Словаре русских
народных говоров" иногда могут появиться отдельные ошибочные слова.
Таковым, по-видимому, следует признать камское слово бýткарь
'бревно на корме баржи, на котором висит якорь', помещенное в 3-м выпуске "Словаря
русских народных говоров" (Л., 1968) со ссылкой на запись А.В. Миртова
в 1930 году (здесь, вероятно, имеется в виду большой недатированный "Уральский
словарь" А.В. Миртова до буквы О включительно, хранящийся в словарной картотеке
Института русского языка АН СССР в Ленинграде под No 86).
Ошибка возникла из-за плохой противопоставленности букв т и ш
в современной скорописи. И действительно, в первом томе "Морского словаря"
К.И. Самойлова (М.- Л., 1939) есть слово бушкар (волжское) "круглый
или четырехугольный деревянный брус, укрепленный на носу судна у форштевня.
В наружном конце ы Б[ушкара] врезан шкив, через который проходит дректов (сука),
служащий для подъема якоря". Отмечено оно также в "Словаре волжских
судовых терминов" С.П. Неуструева (Нижний Новгород, 1914) с более подробным
объяснением и указанием, что этот же предмет у морских судов называется бушприхг.
Боковой или кормовой бушкар, по С.П. Неуструеву, назывался крамбалка или крамбал.
Словари К.И. Самойлова и С.П. Неуструева упомянуты в качестве источников сводного
"Словаря русских народных говоров", но слово бушкар из них не извлечено.)
Известный финский лингвист Мартти Рясянен в статье, опубликованной в 1946
году в журнале "Finnisch-ugrische Forschungen" (Bd. XXIX), сделал
попытку увязать русское слово бушкар с лексикой других поволжских языков.
Первоисточником он считал чувашское многозначное слово пушкáр:
"1) шпулька, катушка (для ниток); шпулечный, катушечный; 2) косточки, которыми
прикрепляют подножки ткацкого станка к нитченкам; 3) палки, сложенные крест-накрест
в улье для прикрепления вощины; 4) завертка (дверной запор); 5) наконечник".
Это слово попало также и в марийский язык в более древней форме (еще до перехода
а начального слога в у) пашкáр: "1) приспособление
для закручивания чего-л., закрутка; 2) колок (у скрипки); 3) затычка (у бочки);
4) чека (в оси)". Однако следует заметить, что как чувашское слово пушкáр
не имеет связей с другими тюркскими языками, так и марийское пашкáр
- с другими финно-угорскими языками, если не считать сомнительного сопоставления
последнего с коми-зырянским пашкыр "раскидистый, кудрявый, взлохмаченный"
(В.И. Лыткин и Е.С. Гуляев. Краткий этимологический словарь коми языка. М.,
1970).
Было бы желательно, чтобы знатоки старой волжской судовой терминологии откликнулись
на данную заметку и сообщили свои суждения по существу вопроса: какая из приведенных
в заголовке форма правильна - бýткарь или бушкар? При этом важно обратить внимание
и на место ударения в именительном и косвенных падежах.
