Следите за нашими новостями!
Твиттер      Google+
Русский филологический портал

Н.С. Трубецкой

ПРОБЛЕМА РОДСТВА МЕЖДУ БОЛЬШИМИ ЯЗЫКОВЫМИ СЕМЬЯМИ

(Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. - М., 1987. - С. 60-61)


 
Для научного доказательства родства двух языков соответствующих двух языковых семей необходимо иметь значительное число лексических пар с закономерными звуковыми соответствиями. Те лингвисты, которые не хотят использовать данный принцип, не имеют возможности в каждом конкретном случае доказать или опровергнуть факт языкового родства (а также и степень этого родства). Для таких лингвистов все языки родственны между собой или все они неродственны, что, в конце концов одно и то же. Но если подходить к проблеме родства между двумя четко отграниченными языковыми семьями, применяя методы научного сравнительного языкознания, то, к сожалению, часто приходится убеждаться в том, что различия между этими языковыми семьями непреодолимы. Сравниваться могут лишь соизмеримые величины. Определенные различия в языковой структуре вызывают несоизмеримость языковых элементов этих семей. Сильный неизменяемый гласный алтайского корня принципиально отличен от подверженного аблауту гласного индоевропейского корня или же от семитского гласного, у которого не только качество и количество, но даже позиция в корне подвержены изменениям. В семитском и индоевропейском все согласные, независимо от их места в корне, являются равноправными и обладают одними и теми же фонологическими признаками. В языках "туранской" структуры, то есть в уральских и алтайских, согласные в анлауте имеют меньшее число фонологических признаков, чем согласные в середине или в исходе корня, тогда как в вокализме, напротив, гласные фонемы первого слога в слове обычно фонологически более содержательны, чем гласные в остальных слогах. Как известно, гласные для семитского корня не играют особой роли; для корней восточнокавказских (нахско-дагестанских) не только гласные, но и сонорные не имеют большого значения; восточнокавказские глагольные корни состоят обычно из одного-единственного шумного согласного. Крайне вероятно, что семитский трехконсонантный корень во многих случаях развился при наращении некоторых формантов на корень, а восточнокавказский одноконсонантный корень, наоборот, утерял конечный или начальный согласный старого многоконсонантного корня. Равным образом возможно, что неизменяемый корневой гласный алтайских языков возник в результате неизменяемости или обобщения одной ступени аблаута, а индоевропейский аблаут является результатом первоначально механических звуковых законов. Все эти возможности в принципе нельзя исключать. Но в каждом конкретном случае невозможно объективно и надежно установить, какие именно изменения претерпел данный элемент языковой структуры (фонема, корень и т.д.) по сравнению со своим прообразом, реконструированным с помощью сравнительного метода внутри данной языковой семьи. А поскольку элементы разных языковых семей, чтобы было возможно сравнивать их между собой, должны быть соответствующим образом "препарированы", то такое языковое сравнение всегда бывает связано со значительной долей произвольности и домысла, тем более, что число лексических соответствий, на которые необходимо опираться, обычно довольно невелико.
Поэтому я сомневаюсь в том, что когда-либо удастся убедительно и безупречно (с научной точки зрения) доказать родство индоевропейских с семитскими, уральскими или севернокавказскими языками. При этом я понимаю "родство" исключительно в его прямом, то есть генеалогическом смысле. Нечто иное - это типологическое родство, которое несомненно существует между генеалогически не связанными между собой языками. Типологическое сравнение языков я по-прежнему считаю весьма важной областью языкознания, в которой можно очень многого достичь, но где необходимо применять особые, до сих пор еще малоразработанные методы исследования.