Бенвенист - Понятие структуры в лингвистике

Следите за нашими новостями!

Philology.ru - Русский филологический портал

Э. Бенвенист

ПОНЯТИЕ СТРУКТУРЫ В ЛИНГВИСТИКЕ

(Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М., 1974. - С. 60-66)

За последние двадцать лет, с тех пор как термин «структура» приобрел теоретический и в некотором роде программный смысл, он получил широкое распространение в лингвистике. Однако важнейшим понятием, которое определенным образом характеризует лингвистику, стал не столько сам термин структура, как образованное от него прилагательное структурный или структуральный. А оно быстро вызвало появление терминов структурализм и структуралист. Так возник целый комплекс названий [1], которые теперь и другие науки заимствуют из лингвистики, вкладывая в них свое собственное содержание [2]. Сегодня, листая любой лингвистический журнал, обязательно встретишь один из этих терминов, часто в самом заглавии работы. Нетрудно видеть, что такому их распространению отчасти способствует желание быть «современным» и что за некоторыми декларациями «структуралистов» скрываются работы сомнительной новизны и ценности. Но цель данной статьи не в разоблачении злоупотреблений этим термином, а в разъяснении его употребления. Речь идет не о том, чтобы предписывать структуральной лингвистике ее сферу и ее границы, а о том, чтобы выяснить, каким потребностям отвечал и какой смысл имел термин структура у тех лингвистов, которые первыми применили его в точном значении [3].

Принцип «структуры» как объекта исследования выдвинула в самом конце 20-х годов небольшая группа лингвистов, выступивших тем самым против господствовавшей тогда исключительно исторической точки зрения на язык и против такого языкознания, которое расчленяло язык на изолированные элементы и занималось изучением их исторических преобразований. Принято считать, что истоки этого течения связаны с учением Фердинанда де Соссюра в том виде, как оно было обобщено его женевскими учениками и опубликовано под заглавием «Курс общей лингвистики» [4]. Соссюра по праву называют предтечей современного структурализма [5]. И он действительно является таковым - во всем, кроме самого термина. При описании этого идейного течения нельзя подходить к вопросу упрощенно и следует подчеркнуть, что Соссюр никогда не употреблял слова «структура» в каком бы то ни было смысле. Для него самым существенным было понятие системы. Новизну его учения составляет именно идея о том, что язык образует систему, из этой идеи вытекают далеко идущие следствия, которые в течение долгого времени постепенно осознавались и развивались лингвистами. «Курс» представляет язык именно как систему, и эти формулировки следует напомнить: «Язык есть система, которая подчиняется только своему собственному порядку» (стр. 43); «Язык - это система произвольных знаков» (стр. 106); «Язык - это система, все части которой можно и должно рассматривать в их синхроническом единстве» (стр. 124). Соссюр в особенности утверждает примат системы по отношению к составляющим ее элементам: «Большое заблуждение рассматривать слово просто как соединение какого-то звучания с каким-то понятием. Определять слово подобным образом - значит изолировать его от системы, часть которой оно составляет; это означало бы, что, отправляясь от отдельных слов, можно построить систему как их сумму, тогда как на самом деле, наоборот, следует исходить из сложного единства, чтобы путем анализа дойти до составляющих его элементов» (стр. 157). Последняя фраза содержит в зародыше всю суть «структуральной» концепции. Но Соссюр во всех своих рассуждениях оперирует понятием системы.

Это понятие было знакомо парижским ученикам Соссюра [6] задолго до появления «Курса общей лингвистики». Его несколько раз употребил Мейе, не преминув связать его с теорией своего учителя, о котором говорил, что «на протяжении всей своей жизни он всегда стремился установить систему в тех языках, которые он исследовал» [7]. Говоря, что «каждый язык представляет собой строго упорядоченную, систему, где все взаимообусловлено» (où tout se tient) [8], Мейе подчеркивает заслугу Соссюра, показавшего это на примере индоевропейского вокализма. К этой мысли Мейе возвращается снова и снова: «Всегда неправомерно объяснять отдельный факт вне системы данного языка в целом» [9]; «Язык представляет собой сложную систему средств выражения, где все взаимообусловлено...» [10]. Граммон также отдает дань уважения Соссюру за то, что он показал, «что каждый язык образует систему, в которой все взаимообусловлено, в которой факты и явления определяют друг друга и потому не могут быть ни изолированными, ни противоречащими друг, другу» [11]. Рассматривая вопрос о «фонетических законах», он утверждает: «Изолированного фонетического изменения не существует... Совокупность артикуляций какого-либо языка на деле образует систему, в которой все взаимообусловлено, все находится в тесной взаимосвязи. Из этого следует, что если в какой-то части системы возникает изменение, то достаточно велика вероятность, что оно отразится на всей системе в целом, поскольку для последней сохранение целостности есть непременное условие» [12].

Таким образом, понимание языка как системы было давно уже усвоено теми, кто воспринял теорию Соссюра, сначала на материале сравнительной грамматики, затем - общей лингвистики [13]. Если к этому добавить два других соссюровских принципа, а именно, что язык есть форма, а не субстанция, и что единицы языка можно определить только через их отношения, то тем самым мы укажем основные положения той доктрины, которая несколько лет спустя привела к появлению понятия структуры языковых систем.

Впервые эти взгляды были высказаны в изложенной по-французски программе по исследованию фонематических систем, которую три русских лингвиста - Р. Якобсон, С. Карцевский и Н. Трубецкой - представили 1-му Международному конгрессу лингвистов в Гааге в 1928 г. [14]. Эти ученые-новаторы заявили, что своими предшественниками они считают Соссюра и Бодуэна де Куртенэ. Но их взгляды приняли вполне самостоятельное развитие и в 1929 г. были изложены (на французском языке) в опубликованных в Праге тезисах к I Съезду славистов [15]. Эти тезисы без личного авторства, ставшие настоящим манифестом, положили начало деятельности Пражского лингвистического кружка. В тезисах и появляется термин структура,, содержание которого можно иллюстрировать несколькими примерами. В заглавии сказано: «Проблемы метода в связи с пониманием языка как системы», а в подзаголовке: «...сравнение структурное и сравнение генетическое». Выдвигается требование «метода, позволяющего открыть законы структурной организации языковых систем и законы их эволюции» [16]. Понятие «структура» тесно связывается с понятием «отношение» внутри системы: «Физическое содержание этих фонологических элементов не столь существенно, как их взаимные отношения в системе (структурный принцип фонологической системы)» [17]. Отсюда выводится следующее правило метода: «Характеризовать фонологическую систему следует... обязательно определяя отношения между вышеуказанными фонемами, т. е. намечая схему структуры в рассматриваемом языке» [18]. Эти принципы пригодны для исследования любой стороны языка, в том числе и для «лексических категорий, представляющих собой систему, объем которой, ее точное определение и внутреннюю структуру (взаимоотношения ее элементов) нужно выявлять для каждого языка в отдельности» [19]. «Нельзя определить место какого-либо слова в лексической системе, не исследовав структуру данной системы» [20]. Термин «структура» употребляется и в некоторых других статьях чешских лингвистов (Матезиус, Гавранек), напечатанных на французском языке в том же сборнике, что и тезисы [21]. Отметим, что в тех из приведенных нами цитат, где определения сформулированы наиболее полно, «структура» понимается как «структура системы». Именно в таком смысле этот термин употребляет несколько позже Н. С. Трубецкой в статье о фонологии, написанной по-французски [22]. «Определить фонему - значит указать ее место в фонологической системе, а это можно сделать, только приняв во внимание структуру этой системы... Фонология, будучи по природе универсальной, при изучении структуры данной системы отправляется от этой системы как от органического целого» [23]. Из этого следует, что можно и должно сопоставлять различные системы: «Применяя принципы фонологии к большому количеству совершенно различных языков с целью выявить их фонологические системы и исследуя структуру этих систем, сразу можно заметить, что одни комбинации корреляций равно встречаются в совершенно несхожих языках, тогда как другие не существуют ни в одном. В этом и проявляются законы структуры фонологических систем...» [24]. «Фонологическая система представляет собой не механическую сумму отдельных фонем, а некую органическую целостность, членами которой являются фонемы и структура которой подчиняется определенным законам» [25]. В этом отношении развитие фонологии находится в соответствии с развитием естественных наук: «Современная фонология отличается Прежде всего своим последовательно структурным характером и систематическим универсализмом, эпоха же, в которую мы живем, характеризуется свойственной всем научным дисциплинам тенденцией к замене атомистического подхода структуральным, а индивидуализма - универсализмом" (разумеется, в философском смысле этих терминов). Эта тенденция наблюдается и в физике, и в химии, и в биологии, и в психологии, и в экономической науке, и т. д. Следовательно, современная фонология - не изолированная наука. Она составляет часть широкого научного течения» [26].

Итак, речь идет о том, что трактовать язык как систему - значит анализировать его структуру. Поскольку каждая система состоит из единиц, взаимно обусловливающих друг друга, она отличается от других систем внутренними отношениями между этими единицами, что и составляет ее структуру [27]. Одни комбинации встречаются чаще, другие реже, существуют, наконец, и такие комбинации, которые теоретически возможны, но никогда не реализуются. Исследовать язык (или каждую часть языка: фонетику, морфологию и т. д.) с целью обнаружить и описать структуру, организующую его в определенную систему, значит принять «структуралистскую» точку зрения [28].

Идеи первых фонологов, опиравшиеся на точное описание самых разнообразных фонологических систем, за короткое время завоевали большое число сторонников за пределами Пражского лингвистического кружка, так что стало возможным основать в 1939 г. в Копенгагене журнал «Acta Linguistica», который имел подзаголовок «Revue internationale de linguistique structurale». В написанной по-французски вступительной статье датский лингвист Вигго Брёндаль обосновывал принятую журналом ориентацию той важной ролью, которую понятие «структура» приобрело в языкознании. При этом он ссылался на определение структуры у Лаланда, «чтобы в противоположность простой комбинации элементов обозначить этим термином некую целостность, образованную взаимосвязанными явлениями, каждое из которых зависит от других и может быть тем, чем оно является, только в своих отношениях с ними» [29]. Он указывает также на параллелизм структуральной лингвистики и «гештальт»-психологии, ссылаясь на данное Клапаредом (Claparède) определение «гештальт-теории» [30]: «Эта концепция заключается в том, чтобы рассматривать явления некоторой области не просто как сумму элементов, которые прежде всего необходимо выделить и подвергнуть анализу, а как некоторые совокупности (Zusammenhänge), представляющие собой автономные, внутренне связанные единства, подчиняющиеся своим собственным законам. Отсюда следует, что способ бытия каждого элемента зависит от структуры целого и от законов, которые им управляют) [31].

В 1944 г. Луи Ельмслев, возглавивший журнал «Acta Linguistica» после кончины В. Брёндаля, заново определял область структурной лингвистики, указывая: «Под структурной лингвистикой мы подразумеваем комплекс исследований, опирающихся на гипотезу, согласно которой научно правомерным является описание языка как в своей сущности автономного единства внутренних зависимостей, или, выражая это в одном слове, как некоторой структуры... Последовательный анализ этой сущности позволяет выделять такие части, которые взаимно обусловливают друг друга и каждая из которых зависит от некоторых других и без этих других не была бы доступна ни восприятию, ни определению. Структурная лингвистика, таким образом, сводит свой объект к некоторой сетке зависимостей, рассматривая языковые факты как существующие в силу их отношений друг к другу» [32].

Так появились в лингвистике слова «структура» и «структурный» в качестве специальных терминов.

Ныне же развитие лингвистических исследований [33] привело к столь по-разному толкуемым разновидностям «структурализма», что один из сторонников этой доктрины прямо заявляет, что «под обманчивым общим названием «структурализм» объединяются школы, весьма различные по своему духу и тенденциям... Широкое употребление некоторых терминов, таких, как «фонема» и даже «структура», часто способствует лишь маскировке глубоких расхождений» [34].

Одно из этих различий, и, без сомнения, самое показательное, можно констатировать между пониманием термина «структура» в американской лингвистике и определениями этого термина, приведенными здесь [35].

Мы ограничились здесь рассмотрением того, как употребляется термин «структура» в европейской лингвистической литературе на французском языке, и, подводя итог, наметим минимум признаков, необходимых для определения этого понятия. Основной принцип - это то, что язык представляет собой систему, все части которой связаны отношением общности и взаимной зависимости. Эта система организует свои единицы, то есть отдельные знаки, взаимно дифференцирующиеся и отграничивающиеся друг от друга. Структурная лингвистика ставит своей задачей, исходя из примата системы по отношению к ее элементам, выявлять структуру этой системы через отношения между элементами как в речевой цепи, так и в парадигмах форм; она демонстрирует органический характер испытываемых языком изменений.

Примечания

1. Однако ни один из этих терминов еще не фигурирует в словаре Ж. Марузо (J. Marouzeau, Lexique de la terminologie linguistique, 3е ed., Paris, 1951. Русский перевод: «Словарь лингвистических терминов», М., 1960). См. также исторический, впрочем слишком общий, обзор Дж. Р. Фёрса (J. R. Firth, Structural Linguistics, «Transactions of the Philological Society», 1955, стр. 83-103).

2. Но термины структурировать, структурирование в лингвистике не привились.

3. Мы рассмотрим здесь только работы на французском языке; это тем более необходимо подчеркнуть, что указанная терминология стала ныне интернациональной, но покрывает не одни и те же понятия в литературе на разных языках. (См. стр. 65 в конце этой главы.) Мы также не будем принимать в расчет неспециальное употребление термина «структура» у некоторых лингвистов, например у Ж- Вандриеса (J. Vendryes, Le langage, 1923, стр. 361, 408: «Грамматическая структура», Русский перевод: «Язык», М., 1937, стр. 313).

4. Напомним, что эта книга, вышедшая в свет в 1916 году, является посмертной публикацией. Здесь она цитируется по 4-му изданию, Париж, 1949. О происхождении данной редакцииée'rale de F. de Saussure, Genève, 1957.

5. «Предтеча пражской фонологии и современного структурализма» (В. Malmberg, Saussure et la phonétique moderne, «Cahiers F. de Saussure», XII, 1954, стр. 17). См. также A. J. Greimas, L'actualité du saussurisme, «Le français moderne», 1956, стр. 191 и сл.

6. Соссюр (1857-1913) преподавал в Высшей школе (l'Ecole des Hautes Etudes) в Париже с 1881 по 1891 г.

7. A. Meillet, Linguistique historique et linguistique générale, II, Paris, 1936, стр. 222.

8. Там же, стр. 158.

9. «Linguistique historique et linguistique générale», I, Paris, 1921, стр. 11.

10. Там же, стр. 16.

11. M. Grammont, Traité de phonétique, Paris, 1933, стр. 153.

12. Там же, стр. 167.

13. На идеи Соссюра опирается и Г. Гийом в своей статье: G. Guillaume, La langue est-elle ou n'est-elle pas un système?, «Cahiers de linguistique structuralede l'Université de Québec», I (1952).

14. «Actes du 1-er Congrès international de Linguistes», 1928, стр. 36-39, 86.

15. «Travaux du Cercle linguistique de Prague», I, Prague, 1929.

16. Там же, стр. 8.

17. Там же, стр. 10.

18. Там же, стр. 10-11.

19. Там же, стр. 12.

20. Там же, стр. 26.

21. Поскольку названные выше лингвисты активно участвовали в работе Пражского лингвистического кружка (между прочим, и по инициативе В. Матезиуса),это направление в языкознании часто называют Пражской школой. Для исследования его истории одним из важнейших источников служит собрание выпусков«Трудов Пражского лингвистического кружка» - «Travaux du Cercle linguistique de Prague». См., в частности: R. Jakobson, La scuola linguistica di Praga, «La Cultura», XII (1933), стр. 633-641; его же, Die Arbeit der sogenannten "Prager Schule", «Bulletin du Cercle linguistique de Copenhague», III, (1938), стр. 6-8; Предисловие к франц. изданию «Основ фонологии» Н. С. Трубецкого, Paris, 1949,стр. XXV-XXVII.

22. N. Troubetzkoy, La phonologie actuelle, «Psychologie du langage», Paris, 1933, стр. 227-246.

23. Там же, стр. 233.

24. Там же, стр. 243.

25. Там же, стр. 245.

26. Там же, стр. 245-246.

27. Эти два термина - «структура» и «система» - трактуются по-другому в статье А. Мирамбеля (A. Mirambel, Structure et dualisme de système en grec moderne, «Journal de Psychologie», 1952, стр. 30 и сл.). Еще иначе понимает их В. С. Аллен (W. S. Allen, Structure and System in the Abaza Verbal Complex,«Transactions of the Philological Society», 1956, стр. 127-176).

28. Философский аспект этой точки зрения в связи с исследованием языка рассмотрел Э. Кассирер (Ernst Cassirer, Structuralism in Modern Linguistics, «Word», I, 1945, стр. 99 и сл.). Об отношении структурной лингвистики к другим гуманитарным наукам см. A. G. Haudricourt, Méthode scientifique et linguistique structurale, «L'Année Sociologique», 1959, стр. 31-48.

29. Lalande, Vocabulaire de philosophie, III, s. v. Structure.

30. Там же, III, s. v. Forme.

31. V. Bröndal, «Acta Linguistica», I (1939), стр. 2-10. Эта статья перепеча-тана в его книге « Essais de Linguistique générale», Copenhague, 1943, стр. 90 и сл.

32. «Acta Linguistica», IV, вып. 3 (1944), стр. V. Те же идеи Л. Ельмслев развивает в статье на английском языке «Structural Analysis of Language», в: «Studia Linguistica», 1947, стр. 69 и сл. Ср. также «Proceedings of the VIII-th International Congress of Linguists», Oslo, 1958, стр. 636 и сл.

33. См. их общий обзор в нашей статье «Новые тенденции в общей лингвистике», «Journal de Psychologie», 1954, стр. 130 и сл. (см. II главу настоящей книги,стр. 37-43).

34. A. Martinet, Economie des changements phonétiques, Berne, 1955, стр. 11 (русский перевод: A. Мартине, Принцип экономии в фонетических изменениях,М., 1960, стр. 27).

35. Интересное сопоставление точек зрения проведено А. Мартине (A. Martinet, Structural Linguistics, «Anthropology Today», изд. Kroeber, Chicago, 1953, стр. 574 и сл.). Теперь можно найти несколько определений, собранных Э. П. Хэмпом (Eric Р. Hamp, A Glossary of American Technical Linguistic Usage, Utrecht - Anvers, 1957 - русский перевод: Э. Xэмп, Словарь американской лингвистической терминологии, М., «Прогресс», 1964, статья «Структура»).

Источник текста - Classes.ru - Репетитор по английскому языку в Санкт-Петербурге.